Картина Черного человека. Наталья Александрова

раньше, она вернулась домой, сунулась в ванную комнату… Тут она ее и увидела. Только дверь ванной открыла – и прямо лицом в Каринины ноги уткнулась…

      – В ноги? – переспросила я удивленно.

      – Ну да. Повесилась Карина в ванной. У нас потолки были высокие, под три метра, так она на стремянку залезла, привязала бельевую веревку к водопроводной трубе под потолком, просунула голову в петлю и оттолкнула стремянку. Так что ее ноги как раз на уровне Аниного лица болтались. Аня как ее увидела – так в обморок и упала. Хорошо, мама скоро пришла, нашла ее и водой отлила. Но Аня после этого долго заговаривалась и спать не могла – все время вскакивала с криком. Все ей снились синие ноги Карины… Да еще и полиция все время приставала, потому что участковый, гад такой, сообщил, что у Карины с соседями трения были, мама-то жаловаться приходила. Искали, конечно, любовника Карины, а его, кроме мамы с Аней, никто и не видел, здорово он шифровался, когда к Карине ходил. Хорошо, что, когда Аня в тот день из института шла, ее старухи у подъезда видели, и врачи, однозначно, сказали, что сама Карина повесилась, так что дело закрыли. Но Ане все равно плохо было очень. Потом уже, через несколько месяцев, а то и через год она немного успокоилась и больше уже тот случай не вспоминала. Как будто дверь закрыла в темную комнату. А вот в тот день, на юбилее, видно, что-то ей напомнило про Карину Фиолетову, и сердце не выдержало…

      Я ничего не сказала Татьяне Павловне про картину – ведь я и сама не понимала, какая связь между этой странной картиной и той давней историей…

      Во всяком случае, на картине не было повешенной женщины. На ней вообще не было людей.

      Впрочем, когда я смотрела на нее первый раз, избушки на ней тоже не было, а потом она появилась…

      Или я первый раз невнимательно смотрела? Все-таки очень странная картина…

      – Ну, мне получше, – проговорила Татьяна Павловна. – Поехали, нужно дело довести до конца!

      Я довезла ее до больницы и даже проводила до самого морга, там она встретила сына Анны Павловны, он сказал, что на машине и дальше они обойдутся без меня. И на том спасибо.

      Хендрик не мог заснуть, несмотря на всю усталость.

      Его преследовал позор минувшего дня, преследовал голос Клааса ван Гулика. Как тот потешался над ним, как повторял, что ему никогда не получить звание мастера, никогда не стать полноправным членом цеха живописцев. Так и проживет он всю жизнь в подмастерьях…

      А все потому, что пять лет назад Хильда, рыжеволосая дочка Матса Револда, предпочла его, Хендрика…

      Хильда умерла от английского пота, но Клаас затаил обиду и теперь мстит сопернику как может.

      И правда, Хендрик уже третий раз пытается получить звание мастера, но каждый раз Клаас ставит палки ему в колеса…

      Хендрик встал, не дождавшись рассвета, и стал растирать и смешивать краски.

      Едва рассвело, в дверь мастерской постучали.

      Хендрик открыл.

      На пороге стоял незнакомец в черном, с лицом, обезображенным кривым сабельным шрамом.

      – Что