Моя оборона! Лихие 90-е. Том 3. Артём Март

своих в этой толпе.

      ***

      – Ты сделал что? – Прошипел я холодным тоном.

      – Отомстил за Машку, – отозвался Фима, подрагивая всем телом.

      В олимпийке наизнанку, в грязных, запачканных темными пятнами джинсах, он стоял передо мной, не опуская взгляда.

      Фима нашел нас у каменной арки ворот, которые ограничивали рынок и отделяли его от улицы Халтурина. Несмотря на это, даже за воротами велась торговля: у стен сидели бабушки-лоточницы. Прямо у тротуара, рядом с ларьком разложила свой товар: какие-то шмотки, пожилая армянка.

      Женя потемнел лицом. Смотрел на Фиму, сверля его тяжелым взглядом. Степаныч, несший несколько деревянных швабр, поставил их у своих ног, придерживая за черенки, громко и очень разочарованно вздохнул.

      – Он чуть не убил мою сестру, – настаивал Фима.

      – Ладно. Не здесь. Отойдем, – сказал я, взяв свои эмоции в узду.

      Мы перешли через дорогу, зашли в проулок между тулившимися друг к другу невысокими зданиями бытовых услуг и магазинчиков. В этом месте, у рынка, они нелогично соседствовали с жилым низкорослым массивом, состоявшим, в основном из дворов-жактов.

      Остановившись как раз между шиферным забором такого домика и старого кирпича стеной небольшой обувной лавки, мы спугнули какого-то армянина, курившего в проулке. Мужик быстро затушил едва прикуренную сигарету о стену, бросил и растоптал ее. Потом торопливо вышел через другую сторону, дворами.

      – Где ты его убил? – Спросил я.

      – У городского совета, – Фима опустил глаза, словно провинившийся школьник. – Но я не мог по-другому! Он же вернулся бы! Вот, сейчас, Машка бы приехала обратно в город, и у них тут же закрутилось бы! И что тогда? Он бы вообще сеструху мою угробил!

      – Тебя кто-нибудь видел?

      Лицо Фимы ожесточилось, он отвернулся, поджав губы.

      – Я спрашиваю, видел?

      – Его могут искать, – сказал Степаныч. – Надо поскорее давать по в#&бкам.

      – Видел?

      – Да, – выпалил Фима.

      Степаныч растерянно тронул веки. Женя мерзко выругался матом.

      – Кто видел? Кто это был? – Схватил я Фиму за плечи.

      – Несколько прохожих. И… И бандос, с которым Серега разговаривал.

      Женя бросил костыли и кинулся на Фиму с кулаками. Мы со Степанычем тут же встали между ними, начали разнимать.

      – Я еще в прошлый раз знал, что из-за тебя нам всем п#зда! А теперь точно! – Кричал Женя.

      – Тихо! Не ори! – Гаркнул на Корзуна Степаныч. – Разрулим, как-нибудь. Разрулим!

      Верно, – сказал я, расцепив, наконец Фиму с Женей.

      Корзуна придержал Степаныч, чтобы тот не грохнулся на землю, наступив на раненую ногу.

      Сделанного не воротишь, – Сказал я, наблюдая, как Женя с трудом поднимает костыли с земли.

      – Уже все. Фима накосячил. Теперь будем разруливать. Смотри, Фима, – глянул я на обиженного друга. – Где нож?

      – С собой.

      – Вечером мы съездим за город, и ты выкинешь его в реку, понял?

      Он