Подарок богини. Антонина Истомина

рассасывания гематомы. Но, по моим прогнозам, её исчезновение следует ждать не раньше чем через неделю. Всё это время вашей дочери придётся провести в больнице. Кроме этого, придется – и, пожалуй, несколько раз – провести томографические исследования для наблюдения за процессом рассасывания кровяного сгустка. Ещё будут нужны периодические анализы крови. Также понадобятся лекарственные препараты. Всё это делает лечение весьма дорогостоящим. Примерно это может обойтись в десять миллионов вон. Вы сможете оплатить такую сумму?

      – … Да, я оплачу.

      – Хорошо. Тогда я подготовлю документы, и мы продолжим лечение.

      – Доктор… Но она… выздоровеет? Ведь с ней всё будет хорошо? Правда?

      – Дже Мин-сии, мы сделаем всё, чтобы с вашей дочерью было всё в порядке. Я вам обещаю это.

      – Спасибо, доктор…

* * *

      Открываю глаза. Опять день. Опять свет. Опять люди. Снова какие-то казашки… В этот раз – две. Пожилая женщина и молодая девушка. Они плачут, вытирая платочками свои глаза и щёки, и что-то наперебой мне говорят, периодически произнося одни и те же слова – юн ми, юн ми!

      Я с недоумением смотрю на них. Почему они плачут? Что значит это ихнее – юн ми? Что они говорят? На каком языке? Кто они вообще такие? Где мои родители? Если я в больнице – мама с папой обязательно должны прийти! Ничего не понимаю… Бред какой-то… И минуты не прошло, а я уже так устал от их шума…

      Продолжая смотреть на этих странных женщин, несколько раз медленно моргаю. Мои веки опускаются всё ниже… ниже… ниже… Закрываются… И всё уходит, исчезая из моих глаз. Я проваливаюсь в сон.

      Шкурка третья

      Лежу в больничной кровати. На спине. Тупо смотрю прямо над собою. В потолок. Он тут навесной. Белые квадраты, разделённые полосками кремового цвета. Такой же, как делают на моей Земле… Моей Земле… Дома… От тоски натурально хочется выть. Я один, в чужом мире и вокруг – чужие люди! Мама, папа… Неужели я их никогда больше не увижу? Не открою дверь нашей квартиры своим ключом, не зайду в свою комнату… Не пойду на занятия в институт… Не поеду с парнями гонять на байке… И музон играть они теперь будут без меня… Когда я начинаю думать об этом, на глазах буквально слёзы наворачиваются. Но мужчины не плачут! Мужчины страдают молча. А поводов для страдания у меня сейчас больше чем достаточно. Сначала я всё надеялся проснуться. Думал, «вот сейчас засну, а проснусь уже у себя в общаге, а не в этой дурацкой больнице…» Но время всё шло и шло, шло и шло, а я «не просыпался». И как-то стали у меня закрадываться сомнения – а сон ли это? Уж очень было всё реальным. Ощущения от прикосновения к постельному белью, боль от уколов, горечь во рту от принимаемых лекарств… Никто, как это иногда бывает во сне, не возникает откуда ни возьмись и не исчезает непонятно куда… Первое время, как я попал сюда, я почти всё время спал и как-то особо не придавал значения всем этим фактам. Но потом стал спать меньше, и вот тут-то у меня и появились подозрения, что что-то тут не так.