Сделка для Золушки. Ева Никольская

внешности. Костюмы, убойный макияж, нательная живопись, маски, очки и даже шлемы… гм.

      И где в этом цирке я должен отыскать испуганные серые глаза?

      А ведь еще и линзы всех оттенков в продаже имеются. И конкурсанты наверняка не брезгуют их надевать, чтобы выделиться из общей массы. Хотя, как по мне, такими темпами они лишь больше в этой массе растворяются.

      – Тебе-то что? – огрызнулся я, подняв взгляд от экрана.

      Вереск опять подпирал косяк, наблюдая за мной с задумчивой (надеюсь, что с задумчивой) полуулыбкой.

      – Ничего, – пожал плечами друг.

      Вообще-то, его звали Демьян, но фамилия как-то незаметно превратилась в прозвище, которое и прижилось. Так Демьян Вереск – стихийник со специализацией «воздух» стал просто Вереском – басистом группы «Стихии». Впрочем, воздушник из него тоже первоклассный. Был лучшим на потоке.

      – Так и будешь стоять, сверкая своей довольной рожей, или, может, сменишь меня? Глаза уже болят. Почему они все такие… – Я поморщился, подбирая подходящее слово.

      На языке вертелось «однообразные», хотя выглядели ребята вовсе не одинаково. Что, если это у меня прицел сбился? В последнее время столько талантливых девок забраковал, когда искал замену Акве. А правота сама себя ведь не оправдает. Вот и придираюсь ко всем подряд, как брюзга.

      Двадцать шесть уже стукнуло. Старею, может?

      – Какие? – оттолкнувшись от стены, друг направился ко мне.

      – Скучные, – буркнул я.

      – Думал, скажешь, не сероглазые.

      – Смешно тебе? – вызверился я. – Зря радуешься. Может, эта шельма и по твою душу прилетала. Иначе с чего ей драпать от меня, сверкая пятками?

      – От страха, например. Ты на себя как-нибудь в зеркало посмотри, когда свирепеешь, – поддел меня Вереск.

      – Я еще не свирепел. Но все ближе к тому.

      – Расслабься, бро. – Он хлопнул меня по плечу, встав за спиной. – Нашел я твою ненаглядную.

      – Она мне не… Что?

      Я обернулся вместе с креслом. Прищурился, вглядываясь в бледную физиономию воздушника. Шутит, нет? Может, опять издевается?

      – Нашел сталкершу, говорю, – повторил друг. – Точнее, комнату вычислил, в которую эта ворона залетела.

      – Почему ворона? – нахмурился я.

      – Потому что черная. На вот, глянь.

      Набрав что-то на своем гаджете, он сунул мне под нос экран, а там… моя ворона… вернее, мышка. Летучая. И я заодно.

      Все это записали с разных ракурсов два дрона, охотившиеся за горячими новостями возле общежития. Эш-борд ее без конца сбоил, сбрасывая маскировку, но летел быстро – и я, замешкавшись на балконе, не успел увидеть, куда сиганула беглянка, завернув за угол. А дроны смогли. Вот уж не думал, что порадуюсь наличию этих кибершпионов под окнами.

      Пробежку Ядвиги по скверу они тоже, полагаю, засняли. Как и ее экспрессивные высказывания. Но меня куда больше волновала моя мышка. Я понятия не имел, кто она, и это интриговало до чертиков, пробуждая охотничий азарт.

      Ведьма, квазара или обычный человек? Девочка с талантами