Очень странный факультет. Диана Соул

это представляли. Я, впрочем, тоже.

      – Все так плохо? – склонила голову набок я.

      – Но мы готовы оказать помощь, – Стефаниус ускользнул от ответа напрямую. – А точнее, профессор Харлинг готов. Он заинтересован в исследовании монстра, поэтому окажет тебе помощь!

      Судя по лицу Харлинга, подобный выверт ему не очень понравился. Если исследовать монстра он и хотел, то с помощью явно возникали проблемы.

      – Но магистр! – начал он. – Вы же знаете, я не…

      – Поможешь, – припечатал Стефаниус. – Это тебе не монстров на вулкане ловить, хочешь диссертацию – работай. Впрочем, Вероника, мы даем тебе шанс отказаться! Никто не заставляет тебя уходить в глушь с этим существом на руках. Если хочешь остаться тут, мы выделим тебе удобную комнату в общежитии, просто отдай нимурна мне или профессору!

      – Нет! – упрямо заявила я. – Развалины арены так развалины. Я согласна. Буду считать это собственной жилплощадью.

      Стефаниус хлопнул в ладоши, как показалось, обрадованно!

      – Прекрасно, значит, я не ошибся в тебе, Вероника! – И тут же уже куда громче крикнул: – Гретточка! Ты уже подготовила документы, которые я просил?

      Сквозь двери проплыла знакомая призрак-секретарь. Каким-то непостижимым образом она умудрилась пронести через деревянное полотно не только свое абстрактное тело, но и вполне материальные бумаги, которые положила на стол.

      – Декрет на запрет посещения студентам территории шестого холма, – торжественно известила она. – Нужна ваша подпись.

      – Добавим исключение, – магистр читал бумагу, попутно внося какие-то изменения взмахом руки. Никаких тебе перьев, карандашей и ручек. – Единственный студент, кому разрешено пребывание, Вероника… – Он вопросительно посмотрел на меня. – У тебя же есть фамилия? Или была в старом мире? Может, ты хочешь новую? Если так, то это твой уникальный шанс.

      Я чуть не ляпнула – Кружкина, но тут же остановилась. Ведь магистр был прав. У меня теперь новая жизнь, так стоит ли тащить в нее отголосок старой?

      – А как обычно поступают переселенцы в таких обстоятельствах? – спросила я.

      – Кто во что горазд, – пожал плечами он. – Кто-то придумывает новое, кто-то берет фамилию того, чье место занял, как дань ушедшему. По-разному. Но сразу уточню, фамилия не дает прав на наследование или другие преференции рода, к которому принадлежало тело.

      – И какая фамилия была у Эммы?

      – Плесецкая, – без каких либо эмоций бросил Стефаниус. – Так что, записываем?

      Его рука замерла над бумагой. И в этот миг оконное стекло за его спиной с громким звоном треснуло.

      Магистр косо посмотрел на меня и покачал головой.

      – Контролируй эмоции, Вероника, выбор фамилии – дело ответственное, но не до такой же степени, чтобы бить мне стекла в кабинете.

      Я хотела сказать, что это не я, но промолчала. Ведь хоть сердечко и трепыхалось от волнения, но скорее от остаточного. Куда больше я переживала на