Неизбежность нашего мира. Вячеслав Головин

на её стройную фигурку, улыбнулся и тихо произнёс:

      – Я тоже думаю, что лишние килограммы не нужны ни нам, ни перегруженной машине.

      Лишь на девятый день и погода, и ветер стали, наконец, соответствовать норме. Самолёт выкатили на широкую, хорошо укатанную просёлочную дорогу, чтобы попытаться взлететь, ибо дальнейшее пребывание в лесу было связано с огромным риском.

      Сельские дороги хороши тем, что всегда извилисты. И это немаловажное обстоятельство позволило без труда найти такой её участок, который был сориентирован строго в нужном направлении.

      Моноплан поставили против ветра, хвостом к границе. Затем запустили и опробовали моторы. Убедившись, что всё в порядке, все трое сели в кабину и пристегнули ремни.

      Поработав немного рулями и элеронами, как положено по лётной инструкции, Дмитрий дал полный газ, и крылатая машина стала медленно разгоняться.

      Сначала скорость достигла двадцати, потом сорока, затем шестидесяти и, приблизившись к семидесяти километрам в час, перестала расти.

      Дмитрий взял штурвал на себя!.. Органы управления были сконструированы так, что одновременно с рулями высоты отклонялись и закрылки. Это было сделано для увеличения подъёмной силы при взлёте.

      Самолёт слегка подпрыгнул и опять сел. И так повторилось несколько раз!..

      Тогда Дмитрий выключил зажигание и заглушил моторы. А когда машина остановилась, отрывисто крикнул Сергею:

      – Снимаем глушители!

      Через несколько минут оба глушителя лежали на земле. Опять запустили моторы и пристегнули ремни. И тут… все увидели, как через ржаное поле к ним наперерез бегут какие-то люди в камуфляжной форме. Они размахивали руками и что-то кричали!..

      – Может, это пограничники? – испуганно спросила Жанна.

      Вместо ответа Дмитрий дал полный газ, и избавленные от глушителей моторы загрохотали на всю округу. Летательный аппарат стремительно покатил по хорошо укатанной дороге, быстро набирая скорость: сначала двадцать, потом сорок, шестьдесят, семьдесят, семьдесят пять и, наконец, восемьдесят километров в час!

      Убедившись, что скорость больше не растёт, Дмитрий взял штурвал на себя. Самолёт, задрав нос, с трудом оторвался от земли и стал медленно набирать высоту.

      Изящно выполнив вираж, Дмитрий развернул летательный аппарат на сто восемьдесят градусов, и крылатая машина, подгоняемая попутным ветром и дико ревя моторами, понеслась в сторону государственной границы.

      Прошло всего несколько секунд полёта, и сквозь неистовый рёв моторов все трое отчётливо услышали длинную автоматную очередь, пущенную им вдогонку. Пули прошли совсем рядом, задев перкалевую обшивку крыла. Однако никто из пассажиров не пострадал!

      Пилотская кабина была предельно проста и состояла из прозрачного лобового обтекателя, приборной доски и двух кресел. На переднем за штурвалом сидел Дмитрий, а на заднем, прижавшись друг к дружке, сидели Сергей и Жанна. Боковые дверки были чисто символическими! Это было сделано для того, чтобы уменьшить вес летательного аппарата и облегчить