Золотое правило молчания. Галина Романова

голова одного из лаборантов. По серьезной ссадине на переносице Фокин угадал в нем того самого пострадавшего, которому разбили нос в центре танцпола. Того, чью кровь на полу они приняли за кровь убитого.

      – Да, все так. Мы повздорили, – нехотя признался молодой парень, усевшись на стул между их столами.

      Стул намеренно поставили в самый центр, обозначив лобное место.

      – По причине?

      – Ой, да какая там причина! Бухие оба были. Из командировки только вернулись, прямиком за стол, сразу за стакан. Толком не закусили, вот и развезло. Кто-то кого-то толкнул, не так отреагировал и понеслось.

      – Кто ударил первым?

      – Не помню, – честно глянул на Фокина лаборант.

      – Но вы, я так понял, пострадали больше? Значит…

      – Ничего это не значит. У меня сосуды слабые. Кровь из носа постоянно хлещет. Стас еле локтем двинул – и нос разбит. Я на пол сел, чтобы голову запрокинуть. Но выходило так себе. Кругом танцевали. Чьи-то коленки снова меня по носу задели. В общем, лужа приличная налилась. У меня наутро даже голова кружилась.

      – Вам будет необходимо сдать анализ, чтобы мы смогли сверить образцы крови: вашей и той, что осталась на полу в банкетном зале.

      – Без проблем, конечно. А это… – Парень закрутил кудрявой головой от Фокина к Леоновой. – Правда говорят, что главного архивариуса убили?

      – Правда. Личность погибшего установлена. На данный момент тело его опознано родственниками. И нам необходимо установить все обстоятельства происшедшего. Вы ничего такого странного не заметили в районе стола, за которым сидели сотрудники архива?

      – Нет. Да вы что?! Я, если можно так выразиться, дальше своего носа ничего не видел. – Он тихо рассмеялся, довольный шуткой.

      Фокину было не до смеха.

      Оказалось, что дальше своего носа не видел почти никто из сотрудников. Тридцать пять человек опросили довольно быстро. Управились до обеда. Никто и ничего!

      Потому что столы, которые занимали сотрудники лаборатории, находились очень далеко от места преступления. Они с архивниками никогда и не дружили.

      – Я лично их даже в лицо не знаю, – говорила молодая девушка, инженер-химик.

      – Да никаким образом мы с ними не общаемся. Даже документы им никогда не сдаем, – убеждала Фокина ее подруга по отделу.

      – Могли бы пересечься в курилке, но я не курю, – улыбался тот лаборант, что расквасил нос своему коллеге.

      И все в таком духе.

      Все утверждали, что было шумно, темно, громко. Столик сотрудников архива стоял далеко от входа, наткнуться на него, выходя в фойе и возвращаясь оттуда, не было никакой возможности.

      – Да, я видела, как они танцевали медленный, – нехотя призналась одна из сотрудниц лаборатории.

      – Кто они? Сотрудники архива?

      – Нет, не сотрудники. Конкретно Ивушкин со своей подчиненной. Кажется, ее зовут Василиса. Так он ее называл. Лично я с ней не знакома.

      – При каких обстоятельствах он ее так называл? – уточнил Фокин.

      – Они