Ловец Чудес. Рита Хоффман

Коварный похититель девичьих сердец.

      – Ты снова смеешься надо мной?

      – Прости. Скажу лишь одно: если ты и впрямь не собираешься проводить с ней время, оборви все жестко и уверенно. И ни в коем случае не целуй ее, Арчи.

      – Я вовсе не…

      – Плоть слаба, mon chéri. Давай присядем, проклятое бедро пылает, будто я стою одной ногой в аду.

      Мы вошли в Грин-парк и быстро нашли пустую скамью. Я усадил Теодора, достал из его портфеля пачку сигарет и протянул ему. Мой друг одарил меня широкой улыбкой.

      – Какая забота. – Он прикурил и выдохнул дым. – Эта привычка убьет меня однажды.

      – Все мы умрем, кто-то раньше, кто-то позже. – Я пожал плечами.

      – Чем безразличнее ты относишься к жизни, тем сильнее держишься за нее, оказавшись перед уродливым ликом неминуемой смерти. – Теодор откинулся на деревянную спинку.

      – Ты поумнел, пока я отсутствовал.

      – Я ужасно скучал по тебе и топил свои печали в книгах, – сообщил он. – Не хочешь приехать в наш загородный дом? Мы проведем там все лето.

      – Через три дня я уезжаю.

      – Снова? – удивился Теодор. – Не слишком ли ты востребован для букиниста?

      – Если я начну меньше зарабатывать, твой отец сочтет меня неподобающей компанией и запретит нам общаться, – отшутился я.

      – Отцу ты нравишься. После вашей первой встречи он сказал, что ты выглядишь как благонадежный юноша.

      – Польщен. Слышать такое из уст виконта – великая честь.

      – Я говорю тебе об этом постоянно, и ты ни разу не сказал, что это честь для тебя!

      – Потому что ты не настоящий виконт, так, виконтик.

      – А ты – лорденыш.

      – Мы стоим друг друга, Теодор.

      Какое-то время мы молчали, наслаждаясь свободным днем и этой теплой встречей. Я исподволь рассматривал друга и жалел, что не могу поделиться с ним своей тайной.

      Одиночество мучительно, а особенно остро оно ощущается в компании людей, от которых ты вынужден что-то скрывать. Теодор младше меня на полтора года, но ему нравится делать вид, будто он мой старший брат. Поначалу его забота казалась мне насмешкой, но потом я понял, что он такой от природы и в его опеке нет ничего унизительного.

      Нас познакомил Вильям. То был январь, мороз загнал нас в средней руки паб, где подавали славный эль. Мы пили, болтали и строили планы на будущее, когда пришел Теодор. И как только я увидел его золотистые глаза, моя душа распахнулась ему навстречу. Взгляд, которым он одарил меня, был похож на материнские объятия. Я сам не понял, как расплылся в глупой улыбке, как придвинулся к нему, инстинктивно пытаясь согреть. Тогда Теодор обнял меня за плечи и расхохотался, пораженный моим участием, а я всего лишь тянулся к свету, который он источал.

      Мне до сих пор было тяжело врать ему, когда я уезжал. Казалось, Тео видит меня насквозь, но молчит, потому что слишком хорошо воспитан. Несколько раз я порывался рассказать ему правду, хотя бы часть правды, но меня останавливал страх перед Карателями