Вперёд, за Фениксом! Создадим Новый Мир. Даша Сказ

смотрели друг на друга так, будто готовы вот-вот подраться. Я открыл было рот, чтобы что-то сказать (что – я бы придумал на ходу), но Мира опередила меня:

      – Что же тогда самоуважение для тебя, Гили? – тихо и даже немного в шутку спросила она. – Что ты хочешь делать после того, как мы закончим?

      – О-о-о! Для меня жизнь – это не просто тили-тили-тесто, – указала пальчиком она. – Нет-нет-нет. Жизнь – это столько возможностей! Она у нас одна, и надо использовать её всю, без остатка. Я хочу увидеть всё!

      – Всё? В смысле всё? – не понял я.

      – Весь мир. Все страны, когда они преобразятся. Обскакать их целиком – от самого севера до самого юга. Наконец-то выбраться на свободу!

      – Я бы тоже хотела, – отозвалась вдруг Мира. – Особенно узнать свою Родину. Свою страну. Каждый город, каждую деревню, каждого зверолюда.

      – И я бы хотел… – ответил я, не зная кому: Гили или Мире. Возможно, всем и сразу.

      Захария же усмехнулся в ответ на наши слова.

      – Могу прокатить вас на кораблике, так и быть.

      На этих словах он посмотрел на Гили и расплылся в улыбке. Редко увидишь такого мягкого Захарию! А та спрятала взгляд.

      – К слову о кораблике… – вдруг пробормотал друг, спешно поднимаясь с земли. – Смотрите!

      Он указал пальцем вдаль, куда-то за мою спину. Мы с Мирой обернулись: кажется, в море загорелся огонёк. И этот крохотный, дрожащий, поглощаемый тьмой огонёк приближался к нам.

* * *

      Мы сбежали к берегу, спотыкаясь. Под ногами летели камни и рыхлилась почва. Мерный шум волн сменялся частым и громким дыханием.

      Вот-вот, и мы здесь – вязнем во влажном холодном песке. Я прикрыл Миру рукой, но та слегка опустила её: она и сама может за себя постоять. Всё время забываю об этом. Захария и Гили же остались позади.

      Огонёк подбирался всё ближе. Теперь он выдавал владельца: в старой лодке уютно уселось нечто круглое, как будто распушённое, в тёмном плаще, который вздымался и опускался, увеличивая и уменьшая фигуру внутри. Мы по-прежнему отстранённо отступали от огня сферы-светоча, оставаясь в тени. Владелец же словно не обращал на нас внимания.

      Спустя некоторое время лодка прибилась к берегу, плотно в него врываясь. Фигура закопошилась, и, кажется, послышалось негромкое кряхтение вместе с… уханьем?

      Обернувшись к Мире и друзьям, я не увидел в них чего-либо, кроме замешательства. Уши Миры стояли торчком: она явно пыталась понять, кто перед ней.

      – Кажется… ему или ей нужна помощь.

      Я понял намёк, выходя на свет первым. Сердце волнительно билось: кого же нам послала судьба? Тихо и осторожно я подобрался к лодочнику и попытался вглядеться. Плащ полностью скрывал фигуру, только пышно вздымаясь и опускаясь и плавно вертясь из стороны в сторону, как юбка эллиадского платья.

      Наконец, собравшись, я протянул дрожащую руку фигуре. И та проговорила:

      – Спасибо.

      Женский хриплый голос. Старуха? Наверное, в шубе или накидке. Птицелюду