Лучший из худших. Схватка. Дмитрий Дашко

проще. Людишки порой бормочут слова, не понимая их смысл. Думают, что это просто какая-то абракадабра, а в ней столько тонкостей, включая юридические. Так что у меня и моего «хозяина», – произнеся это слово, шоггот иронически хмыкнул, – приключился некий казус, который теперь непонятно как распутывать.

      Я не смог сдержать улыбки. Ситуация, которая ещё недавно выглядела трагически, начала меня забавлять, хотя порой и возникало чувство, что на самом деле я – шизофреник и держат меня в сумасшедшем доме, напичкав всякой дрянью.

      – Да это мы оба с тобой как в психушке, – отозвался шоггот. – И ничего забавного в этом я не вижу. Кстати, ты назвал меня долбаным и не извинился. Это неприлично.

      – Прости, – не стал артачиться я.

      – Извинения приняты, – повеселел шоггот. – Что делать будем, напарник?

      – Напарник?

      – Ну, а как ещё тебя называть? Мы ведь с тобой на пару в это тело попали.

      Я задумался.

      – Давай сделаем так: раз я оказался тут первым, то остаюсь и дальше, а ты… Ты покидаешь тело и отправляешься в свой мир.

      – Ну да, ну да… Держи карман шире, умник.

      – Ты второй раз назвал меня «умником» и вряд ли в положительном контексте.

      – А как ещё тебя называть? – удивился шоггот. – Если бы я мог отсюда смыться, давно бы смазал пятки салом. Мне лично у вас совсем не нравится. И климат другой, и публика не та. Короче, в гостях хорошо, а дома лучше. Я домой хочу, Лан. Очень хочу…

      Судя по тону, он порядком загрустил.

      – А ты не можешь вернуться к себе? – спросил я.

      – Ясен пень – не могу! Меня тут плотно запечатало заклинанием, так что я заперт как джинн в лампе Алладина. Давай лучше ты – вали отсюда, а я останусь, – предложил он.

      – Позволь спросить, и как я это сделаю?

      – Понятия не имею! Ты же с какой-то стати решил, что для меня это как два пальца об асфальт!

      – Ты где таких выражений нахватался? – усмехнулся я.

      – Так с кем поведёшься… От тебя, конечно. Ладно, напарник, раз случилось то, что случилось, и мне теперь никак не проявить свою злую суч… сущность, давай думу думать и решать, что будем делать дальше.

      Шоггот замолчал, ожидая моего слова.

      – Ну, а что тут думать?! У нас выбора нет – делаем, что велел Волков, а там. Надеюсь, он сдержит своё слово – вернёт тебе свободу. А я… я похоже застрял тут надолго, если не навсегда.

      – И ты этому кренделю веришь? Он же кинет тебя – тут и к бабке не ходи. У него на мурле всё написано, это конкретный моральный урод, у которого нет ничего святого.

      – К бабке я и не собираюсь, а психологический портрет Волкова тоже представляю примерно таким же. Но пока мы должны играть по его правилам. Если повезёт – перехватим инициативу, но мне понадобится твоя помощь, шоггот. По рукам?

      – У нас в таких случаях говорят…, – я услышал какую-то труднопроизносимую какофонию из звуков. – В общем, по рукам, Лан! Работаем вместе. И да… Может позвонишь ещё раз в колокольчик и кликнешь Анфису?

      – Зачем?

      – Можно я не стану отвечать на этот вопрос?

      – Можно…