Когда сядет солнце. Татьяна Морец

вспышку, отчего закрываю глаза еще и рукой. Все резко затихает, только звон в ушах напоминает о недавнем сражении.

      Сильно мутит. Судорожно сдергиваю с головы мешок, и меня выворачивает. Стараюсь не думать о том, как выгляжу. Сейчас этот тип пожалеет, что связался со мной. У него явно нет проблем с ночным видением. Возможно, специальные контактные линзы или очки. Да и звуки никуда не спрячешь…

      Слышу успокаивающий голос, теперь уже на всеобщем языке Коалиции:

      – Уже все позади. Ты молодец! Скоро все закончится.

      Меня аккуратно умывают и снова дают напиться. Становится легче, но от пережитого накатывает сильная слабость. Непроглядная тьма вовсе не улучшает мое состояние.

      И когда меня вновь берут на руки, я проваливаюсь в спасительный сон.

      Глава 7

      Воскрешение

      В который раз мне снится море. Лежу на поверхности, раскинув в стороны руки, лениво прикрыв глаза от солнца. Оно, в отличие от белого адского светила, не сжигает дотла, а ласково греет. Мягкие волны качают мое изможденное тело, не причиняя вреда. Ощущаю, как наполняюсь влагой. Возможно, это Земля?

      Лишь однажды мне довелось побывать на море. Еще во время учебы в академии, перед вручением диплома, нам дали свободные сутки. К родителям я не успевала, вот и решила провести день с выпускниками своего цикла. Море оставило неизгладимые впечатления в душе. А также поселило жажду: видеть и чувствовать его вновь, дышать им и просто находиться рядом.

      Тот день так и остался единственным.

      Доносящиеся с определенным интервалом звуки упорно мешают наслаждаться морем. Очевидно, я подсознательно не хочу просыпаться. Последние годы пробуждение не приносило мне ничего хорошего. С чего вдруг сегодня будет иначе? Противный равномерный писк прорывается сквозь шум волн. Снова и снова. Заткнись же!

      Сновидение медленно отступает, но окончательно открыть глаза не могу, да и не испытываю такого желания. Непонятное состояние между сном и явью устраивает меня куда больше.

      Как будто сквозь толщу воды слышу тихую речь:

      – Сильное истощение, обезвоживание, опасное состояние для человека.

      Ясно же – на собаку я не похожа.

      – Правая рука сильно пострадала. Знаю, делаю все возможное, Шан.

      На последних словах чувствую остро подступающую к горлу тошноту. Вспоминаю падение, мерзкий хруст и острую боль, туманящую сознание. Заставляю себя сосредоточиться, чтобы узнать больше.

      Сколько раз эти слова слышали мои пациенты и их родные?

      «Делаем все возможное…»

      Знаю, сейчас речь обо мне.

      А с этим, оказывается, не так просто справиться. Когда пациент – ты сам.

      Во рту растекается едкая горечь и противно оседает на языке. Отныне я хирург с покалеченной правой рукой. К сожалению, прекрасно помню, как выглядела рука после падения. Никакая терапия и протезирование этого не исправят.

      Получается, я бывший хирург?

      Писк приборов учащается, выдавая изменившийся сердечный ритм. Глупо притворяться дальше.

      Стараюсь