Инстинкт зверя. Запретное влечение. Александра Салиева

рассчитывать, если не на взаимную солидарность, то как минимум, на жалость.

      Но ведь нет!

      И теперь ничего не оставалось, как внутренне погибать от откровенного ужаса при одной только мысли о том, как в скором времени получу полный презрения отказ, а также встречные обвинения в том, что я, мало того, что сама извращенка, ещё и на всю голову тотально больная.

      Почему я вообще заявила именно такое?

      Могла бы начать с чего-нибудь гораздо попроще. Тогда хотя бы не было сейчас столь мучительно стыдно.

      Но и взять все свои слова назад я тоже, к сожалению, не могла. Не тогда, когда за моей спиной ожидает дальнейшего Оливер Стоун, по-любому весь такой из себя уверенный и насмехающимся над моим позорным фиаско.

      А тот, кому я предложила со мной переспать…

      Всё молчал и молчал, неотрывно глядя мне в глаза, пока напряжение внутри меня лишь разрасталось и разрасталось, грозя превратиться в атомный взрыв. Так и не сказал ничего, зато протянул руку в приглашении.

      Божечки, если ты существуешь, спасибо тебе!

      Не то чтоб я собиралась стать «той самой – лёгкого поведения», но за его ладонь уцепилась, как за спасательный круг, а когда он потянул меня за собой, безропотно пошла, продолжая благодарить всех и вся.

      Но это до поры до времени, конечно же!

      – Эй, чувак, это самая огромная ошибка в твоей жизни! – донеслось нам в спину от Оливера. – Её отец тебя кастрирует, если ты прикоснёшься к ней!

      Не то чтоб мой отец был настолько известным, вездесущим и ужасным, чтоб можно было бросаться такими громкими заявлениями…

      Ладно, настолько.

      Моя бабуля владела прачечной, а сына обучила бухгалтерскому делу. То и стало фундаментом семейного бизнеса примерно около полувека назад. В прачечной Уильямсов не только приведут в порядок вашу рубашку с пятнами от пролитого вина, но и превосходно отмоют все ваши незаконно добытые денежки, вернув вам их такими чистыми и легальными, какими они не бывают даже у простых работяг, живущих от зарплаты до зарплаты. К моему отцу обращались контрабандисты, торговцы оружием, наркотой, те, кто продавал чужие тела и души, даже грабители банков и фальшивомонетчики. Когда общение с такими личностями становится обыденностью, ты или ломаешься и остаёшься в полном дерьме или становишься достаточно сильным, чтобы справиться с подобным дерьмом. Мой отец стал. Его или уважали, или опасались. Это являлось залогом стабильности бизнеса. Я не встречала в этом городе никого, кто посмел бы обмануть Алестера Уильямса, либо что-то утаить от него. Более жестокими и скорыми на расправу, чем он, были лишь те самые контрабандисты, торговцы оружием, наркотой, те, кто продавал чужие тела и души, а также грабители банков и фальшивомонетчики. Семейство Стоун, кстати, тоже относилось к их числу.

      Хорошо, что мой спутник никак не отреагировал на услышанное, и даже не взглянул в сторону Оливера.

      А как только мы вышли из ресторана, оказавшись в холле отеля:

      – Спасибо, что подыграл, – поблагодарила