Традиции & Авангард. №1 (20) 2024 г.. Коллектив авторов

маску демократии, маску патриотизма, маску страны. И даже маску Бога. Современный нацизм страшен ещё и тем, что норовит напялить на себя маску человеколюбия, маску законности и демократии. И многие добрые, отзывчивые и даже интеллигентные люди по этой причине скажут потом, что ни о чём не догадывались, что совершенно не понимали происходящего. А много ли нужно знать, чтобы перестать наконец оправдывать убийство людей? Много ли нужно знать, чтобы не воровать и не лжесвидетельствовать? Иногда кажется, что человечество опять идёт по пустыне. Но не туда, где из горящего куста явились на свет скрижали, а – в обратную сторону. Да и пустыня не та.

      Монолог осколка

      Стихи

      Одиноким,

      бесформенным нервом,

      воплощённый в бугристый металл,

      словно ангел —

      меж небом и небом —

      сиротливый осколок летал.

1

      На земле меняется индекс цен.

      На рубле рисуется мой портрет.

      Сиротливый снайпер глядит в прицел,

      как сановный пращур глядел в лорнет.

      И пока ты стирала со щёк глаза,

      и пока я маялся горящим горлом,

      под свинцовым ливнем легла лоза,

      подавился бюст пионерским горном.

      Обречённо влюбляясь в изгиб моста,

      словно пуля, пленённая сердцем голубя,

      я стремился вниз.

      И была пуста

      траектория смерти,

      как поле голое.

      Я три дня и три ночи совсем не спал.

      Я летал, пережаренный, как в аду.

      Ты прости,

      если я в тебя не попал.

      Ты прости,

      если я ещё попаду.

2

      Отделённый от пустого тела,

      как младенец в сморщенной горсти,

      в яслях неба

      слепо, неумело

      чёрный ангел надо мной гостит.

      Это я, рождённый от металла,

      словно рубль – от медного гроша.

      Это надо мной моя витала

      чёрная осколочья душа.

      Это я, как на арене цирка,

      одинокий, голый, как в раю,

      вертикально тощий, словно циркуль,

      на горящей площади стою.

      Это я среди безумной сечи,

      лёгкий, как оголодавший мим,

      улетаю, чтобы пересечься

      со свистящим ангелом моим.

      Это мне, забившемуся в щели,

      не дано понять в сплошном огне —

      то ли это я уже у цели,

      то ли это он уже во мне.

3

      Мы жили там,

      где счастья мрачный поиск

      на нет сводила долгая зима,

      где медленно,

      как сходит с рельсов поезд,

      сходило человечество с ума.

      И потому, уйдя на зов заката

      туда, где пляж целуется с рекой,

      ты тихо скажешь: я не виновата.

      И обернёшься,

      и махнёшь рукой

      той пустоте,

      что мной