Неравенство равных. Концепция и феномен ресентимента. Л. Г. Фишман

В конечном счете в рамках ницшевской концепции ресентимента если некто долго испытывает характерные для ресентимента чувства, то он, несомненно, «раб», ущербный человек и ему должно быть стыдно признаваться в самом наличии этих чувств.

      Отдельно следует указать на то, что в рамках классической концепции ресентимента предполагается, что люди ресентимента не могут иметь и правильного представления о справедливости просто потому, что они подвержены чувству негодования, желанию отомстить, возмущению несправедливостью. Как замечает по данном поводу Андрей Прокофьев, «в современной этической мысли… первичный импульс мстительности (и в определенной мере – первичный импульс зависти) является а) универсальной энергетической основой чувства справедливости, б) структурным прообразом этого чувства…Тот, кто не имеет способности к первичным мстительным переживаниям, оказывается лишен возможности превратиться в справедливого человека. Он может стать гением альтруистического служения другим людям, но опыт справедливости будет знаком ему только внешне»[20]. Ницше же всячески стремится оторвать чувство справедливости от ресентимента, описывая последний исключительно как реактивную месть, а справедливость – как безэмоциональное дистанцирование от всяческой субъективности и личной обиды. Понятно, что при такой постановке вопроса истинное чувство справедливости ведомо только аристократам, не склонным к мстительности. Именно они и формулируют лишенные субъективности законы, которым людям ресентимента остается лишь безоговорочно подчиняться: «…для людей ресентимента безоговорочное исполнение закона (каким бы он ни был по своему содержанию), а равно основанные на законе оценки представляют собой максимум совершенства. Они, имея неограниченную склонность к мести, подвергаются жесткому воспитательному воздействию, чтобы стать в минимальной степени мстительными. Однако для тех, кто создает законы, последние имеют характер „частных средств“ выражения воли к власти, их содержание задано целью усиления воли к власти. Для представителей „активных и агрессивных сил“ правовые ситуации являются „исключением“, а нарушение закона может оказаться столь же ценно, как и его соблюдение, если, конечно, нарушение не вызвано приступом реактивных аффектов»[21]. Иными словами, для аристократа закон, который он, может быть, сам и сформулировал, не писан, а писан он только для черни. В этом суть понимания справедливости, вытекающего из классической концепции понимания ресентимента.

      Правда, взгляд Ницше на открытый им феномен не лишен противоречий. Все первичное, истинное и здоровое в духовной сфере исходит от аристократии, в том числе и «право господ давать имена»: «…они говорят: „это есть то-то и то-то“, они опечатывают звуком всякую вещь и событие и тем самым как бы завладевают ими. Из этого начала явствует, что слово „хорошо“ вовсе не необходимым образом заранее связуется с „неэгоистическими“ поступками, как это значится в суеверии названных генеалогов морали»

20

Прокофьев А.В. Справедливость и ресентимент (заметки на полях «К генеалогии морали» Ф. Ницше) // Этическая мысль. 2013. Вып. 13. С. 190.

21

Прокофьев А.В. Указ. соч. С. 191.