.

страницу. И хотя это «подозрительное» было обнаружено лично мною, я не стал говорить, что запишу его на своей стороне. Мы вообще не стали разделять этот лист на две части. Я даже благородно предложил Пашке, чтобы он сделал запись, потому что у него почерк лучше и крупнее моего. Я даже втайне завидовал Пашке и потихоньку пытался подражать его почерку, но у меня ничего не получалось.

      Пашка был очень доволен и аккуратно вывел:

      Преступление

      И с новой строчки:

      У Маргоши пропало что-то ценное. Очень ценное.

      И что дальше? Больше-то написать было нечего. Мы ведь понятия не имели, что может пропасть у училки по литературе. Да ещё такое, за что она должна кому-то заплатить деньги.

      Мы решили подумать об этом завтра.

      Перед уходом Пашка написал посередине заглавными буквами: «ПЛАН РАСКРЫТИЯ», на чём мы и расстались.

* * *

      На следующий день я ждал, что меня вызовут к завучу или даже к директору за Никитоса. Только к последнему уроку стало ясно, что никто меня не вызывает.

      Я решил посоветоваться с Пашкой:

      – Как думаешь, нужно мне сходить к Никитосу извиниться? Моя бабуля говорит, что обязательно.

      Пашка почесал затылок и говорит:

      – Может, он уже забыл? Паровоз молодец. Не стал жаловаться директору, даже завучихе не стал.

      – Ладно, – говорю, – пойду. А то эти мысли только мешают сосредоточиться на плане раскрытия.

      Спустились мы в спортзал. Там как раз у старшеклассников физра закончилась. Встали мы за дверью, ждём. Тут выходит Вовка Крюков. Увидел меня, и сразу, даже не выяснив, в чём дело, как даст мне подзатыльник:

      – Продолжаешь за мной следить, мелкота? А ну давай сюда мобильник!

      – Да ты что! – Пашка вступился за меня. – Мы и не думаем за тобой следить. Это Витёк Никитосу по баш… по голове заехал вчера. Вот пришёл извиняться.

      Тут Вовка и его дружки загоготали:

      – Во мелкота даёт! Это как же ты Никитосу заехал?

      Я объяснил, что на спор ногой в корзину мяч забивал, а тут Никитосова голова на пути попалась. А они ещё больше хохочут. Крюков говорит:

      – Это ты такой ловкий? Ногой в корзину попадёшь?

      Я разозлился, говорю:

      – Конечно попаду, что тут такого?!

      Крюков схватил меня за ворот и в зал потащил. Остальные за нами. Вовка сбегал за мячом, дал его мне:

      – На, показывай!

      Тут Пашка встрял:

      – Покажи им, Витёк, покажи! Мы футболисты, и это нам раз плюнуть! Мы по тысяче раз чеканить умеем, между прочим.

      Я прицелился в корзину и как дам свой коронный!

      Вот уверен, что никто мне не поверит! Но именно в этот самый момент открывается дверь кабинета Никитоса (а она прямо под корзиной баскетбольной), и мяч летит прямиком Паровозу в голову. Все так и застыли. А я ещё и говорю:

      – Никитос Семёныч, я, честное слово, случайно.

      Крюков со своими дружками захихикали и рванули из зала, а Пашка меня не бросил, стал за меня заступаться:

      – Простите его,