Наш дом – СССР. Жизнь во благо Родины. Виктор Мишин

против. Добраться до больницы от нашего дома было проще, чем от конторы КГБ, можно пешком пройти, всего-то пару километров, что я и проделал. Попал на обед, поели вместе с семьей прямо в палате, нас тут обхаживали как чиновников каких, даже неудобно было. Поболтав после обеда с женой, взял Аленку и отправился на завод, работу за меня никто не сделает, а ее там…

      – О, начальник объявился! – встретил меня Горин, мой подчиненный и даже друг, наверное, у нас давно с ним установились очень дружеские отношения, а все потому, что он понимал меня с полуслова и работа ладилась.

      – Сам такой, – фыркнул я. – Как у нас?

      – Ты бы еще дольше прохлаждался, – заметил Иван, давно ставший мне товарищем, и хлопнул меня по рукам с двух сторон. Хотел, видимо, по плечам, но я чуть дернулся, и Ваня попал именно по ране на руке. Так-то она царапиной была, но все же рана.

      – Ай, твою… – поморщился я, отдергивая руку, а Ванька застыл столбом, не зная, как дальше себя вести. – Рука болит, осторожнее.

      – Извини, – неловко как-то ответил товарищ. – Ты надолго?

      – Несколько часов есть, давай рассказывай, – предложил я и спохватился. – Надо чем-то Аленку занять.

      Та в это время уже устроилась на диване.

      – Папа, а можно я тут порисую? – вдруг подала голос виновница торжества, дочь то есть.

      – Конечно, можно, – улыбнулся я, она всегда любила рисовать, – сейчас тебе Иван Владимирович такую бумажку большую даст, рисуй сколько хочешь!

      Горин подошел к ближайшему кульману и, сняв один из листов миллиметровки, перевернул его и водрузил на стол белой стороной кверху. Лист огромный, метр на метр, пусть дочка развлекается.

      – Саш, чего с рукой-то? – заинтересовался инженер и указал на нее пальцем, но не дотронулся.

      – Да фигня, ушиб просто, – отмахнулся я шутливо.

      – Ушибы не кровоточат через свитер, – заметил он, а я опустил глаза, повернув голову, и заметил маленькое красное пятно. На светлой кофте оно здорово бросалось в глаза. Видимо, все же Ванька потревожил рану, и она вновь закровила.

      – Ничего не слышал? – спросил я.

      – Нет, а где бы я услышал? – не понял Ванька.

      Ну да, это не двадцать первый век, где улицу перешел неправильно, тут же кто-то снимет на телефон и выложит в сеть.

      – Помнишь, в прошлом году у меня проблемы были, я рассказывал тебе?

      – Чего, опять бандиты? – натурально, не играя, удивился Иван.

      – Ушел в магазин, вернулся через полчаса, а девчонок нет. Забрали их, кагэбэшники выручили, спасибо им огромное, а меня у дома поджидали.

      – Как тебя не убили-то?

      – Парня, что со мной был, из Комитета, серьезно зацепили, а меня так, чуток поцарапали, но побаливает. Тут ты хлопнул, прямо по повязке попал, видно, закровила.

      – Ножевое?

      – Ага, из автомата Калашникова, так резанули, только уворачивайся, – хмыкнул я.

      – Вот это ты вляпался! – пораженно, хлопая глазами, заметил Ваня.

      – А меня злой дядька так тряс, что я описалась, – услыхала разговор Аленка и подала голос.

      – Вот