Чиновникъ Особых поручений. Алексей Кулаков

там, Иллариона Ивановича не сильно помяли во время изъятия из оборота? А то, помнится, Блиох до-олго жаловался на глухоту после близкого взрыва.

      – Нет, он даже и понять-то толком ничего не успел… Морем отправили, недельки через две в свой номер в «Белом лебеде» заедет. Кстати о Блиохе: я пока по заграницам вояжировал, для него три листа новых вопросов набросал – уж очень интересные персоны…

      Увидев досаду на лице друга, Александр понимающе предположил:

      – Новый приступ черной меланхолии?

      – Да как бы и не хуже… Совсем что-то плох наш банкир, а медицина только руками разводит.

      – Печально, конечно, но как-нибудь переживем. Ты из-за этого такой хмурый?

      Поглядев на Греве, что своим воркованием уже пошел на рекорд по времени, Главный инспектор условий труда всей агреневской Компании тихо вздохнул:

      – Да с подготовкой «Волны преступности» не очень продвигается, накладка на накладке. Только насобирал в Финляндии дюжину подходящих душегубов-чухонцев – сразу трое в полицию угодили, а один вообще пропал… Главный злодей нервничает: ему семейный врач больше полугода жизни не дает, так он боится не успеть. Ну, или что мы передумаем, и его семья останется без обещаных денег. Он уже и морфий начал принимать, чтобы боль не донимала.

      Нахмурившись, Александр потер гладковыбритый подбородок.

      – Хм-мда.

      Помолчав минуту в размышлениях, князь медленно протянул:

      – Нехорошо… Знаешь, давай вечером посидим у костерка на пляже, пожарим мяса, попьем пива и подумаем на эту тему. Или что-то еще не ладится?

      – С остальным, тфу-тьфу, все хорошо.

      Долгин на всякий случай даже по деревянному подлокотнику кресла постучал, чтобы не сглазить.

      – А что со здоровьем нашего дорогого обер-прокурора, все ли у него благополучно?

      – Сам переживаю, командир: три дня тому назад французик посольский прокукарекал, что все исполнил в лучшем виде, а добрых вестей по сию пору нет. Подождем еще – и ежели наврал этот мужеложец набриолиненый, так я ему… О, вот и Мишель пожаловал!

      При виде рослой фигуры Его императорского высочества Михаила Александровича, Технический директор Русской оружейной компании наконец-то нашел в себе силы расстаться с телефонным аппаратом.

      – Рад, вас видеть, Валентин Иванович!

      Как стоящий несоизмеримо выше по сословной лестнице, член Августейшей фамилии первым подал руку подданному своего старшего брата, с остальными же предпочел обойтись самым минимумом условностей, попросту проигнорировав требования этикета:

      – Александэр… Григорий Дмитриевич.

      Молодого Романова явно распирала какая-то интересная новость – совсем неаристократично плюхнувшись в кресло (которое протестующе скрипнуло, но все же удержало немаленький вес молодого атлета), он только ради приличия поинтересовался темой ведущегося до его появления разговора.

      – Ерунда: рассказывал про свою поездку