Расколотые небеса. Андрей Ерпылев

на чем-нибудь подходящем. Например, на стенке русской печи за неимением гранитных и мраморных скрижалей. Александру даже жаль было соваться во всеобщее ликование со своей ложкой дегтя: стоимость хотя бы одной крылатой ракеты, пусть даже устаревшей модификации и списанной, вряд ли уложилась бы в бюджет отделения, и без того изрядно подрастрясенный решением иных насущных задач. Вот если бы знать точно, что «за гранью» не брат-близнец безусловно интересного для науки, но абсолютно бесполезного с практической стороны «Ледяного мира», да еще убедить в сем высокое начальство… Короче говоря – замкнутый круг.

      «Кольцо, кольцо, а у кольца – начала нет, и нет конца…».[5]

      – Что? – переспросил Гжрабиньский, и генерал понял, что, задумавшись, произнес последние слова вслух. Хорошо, если только последние: офицер, выбалтывающий в задумчивости государственные тайны, представляет собой более чем тягостное зрелище.

      – Да так, припомнилась детская считалочка, – вздохнул Александр.

      – Вы что-то неважно сегодня выглядите, – отставил пустой бокал поляк. – Может быть, пойдем в мою холостяцкую конуру, распишем пулечку… Заодно подышим свежим весенним воздухом – тут так накурено, что, по вашей поговорке, топор можно вешать!

      «Будто не сам надымил, – улыбнулся про себя Бежецкий. – Твоими сигарами можно террористов из их нор и схронов выкуривать…»

      – Да и рюмочка коньяка вам, думаю, не помешает.

      – Ничего не имею против, – кивнул генерал, решив, что довольно уже стеснять молодежь, давно уже бросающую на «стариков» нетерпеливые взгляды.

      Но благим намерениям и тут не суждено было сбыться: в комнату, столкнувшись в дверях плечами и неприязненно глянув друг на друга, ввалились двое военных, в одном из которых Александр узнал дежурного по штабу поручика Ермолаева. Не тратя времени на выяснение отношений, молодые люди окинули быстрыми взглядами прокуренное помещение (дам сегодня не было, поэтому офицеры дымили, никого не стесняясь) и почти синхронно двинулись к «командирскому» столу.

      – Ваше высокоблагородие… Ваше превосходительство! – грянули оба хором и снова прожгли друг друга яростным взглядом.

      Бежецкий, как старший по чину, чуть кивнул незнакомому поручику с эмблемами ВВС на рукавах темно-серой форменной куртки, решив проявить благородство – свой успеет.

      – Разрешите обратиться к господину полковнику! – вытянулся «летун», лихо прищелкнув каблуками ботинок.

      «Гвардия…»

      – Обращайтесь.

      – Ваше высокоблагородие, вам необходимо срочно явиться в штаб! – отчеканил посланец, не удержавшись от высокомерного взгляда в сторону сникшего жандарма.

      – Извините, генерал, – сразу подобрался Гжрабиньский, застегивая мундир и жестом отсылая офицера. – Служба…

      – Охотно, полковник, – кивнул Александр, и только дождавшись, когда тот встанет и выйдет вслед за своим подчиненным, буркнул

5

Перефразированная строка из песни М. Танича и Я. Френкеля «Любовь – кольцо…».