Сестрички не промах. Татьяна Полякова

ы поднять себе настроение, я закинула на стол ноги и стала их рассматривать, точнее, созерцать. Подобной красоты мне никогда не приходилось видеть. Настроение незамедлительно повысилось, я погладила свои коленки, улыбнулась и сказала:

      – Чудо что за ноги. – И добавила: – Чтоб им всем провалиться! – Такая немилость относилась к мужской половине человечества. Всех ее представителей я не жаловала в принципе. При мысли о них настроение сразу же испортилось, тогда я торопливо перевела взгляд на зеркало, увидела свое отражение, улыбнулась ему, подмигнула и пропела: – Красавица. Прынцесса… нет, королевна.

      Хорошее настроение быстренько вернулось. Тут зазвонил телефон. Я откашлялась и не спеша подняла трубку.

      – Слушаю, – пропела я бархатным голосом, и, как оказалось, совершенно напрасно: на том конце провода был не предполагаемый клиент, а мой последний муж. Вообще-то он уже не был мужем три месяца, но все еще им числился, из-за того, что я никак не могла выкроить время и оформить развод. Итак, последний муж громко засопел, потом вздохнул, потом сказал тихо:

      – Лизанька…

      – Ну? – спросила я. Звонок настораживал, потому как последнему звонить мне было совершенно незачем. Правда, мелькнула шальная мысль, что он смог сделать что-то путное, то есть пошел и подал на развод сам, но в это как-то не верилось. И правильно. Еще раз тяжко вздохнув, он скороговоркой выпалил:

      – Лизанька, я хочу вернуться.

      – Куда? – не сразу сообразила я.

      – К тебе, – ответил он, а я гневно отрезала:

      – Ни за что!

      – Ты не можешь меня бросить вот так, совершенно неожиданно… И вообще…

      – Как это неожиданно? – возмутилась я. – Я предупредила тебя за два месяца, а потом дважды назначала испытательный срок, хотя прекрасно знала, что только зря теряю время. И что? Вместо благодарности ты вдруг заявляешь, что я бросила тебя неожиданно, да еще хочешь вернуться! Это бессовестно, вот что… – Я резко выдохнула и стала перемножать в уме трехзначные цифры, с цифрами у меня проблемы, и это отвлекает.

      Из трубки раздалось подозрительное хрюканье, потом тихое постанывание и вновь хрюканье.

      – Ты что там делаешь? – насторожилась я.

      Последний, не таясь, всхлипнул и запричитал голосом обиженного ребенка:

      – Лиза, я покончу с собой…

      – Как, интересно? – съязвила я. За три месяца он кончал с собой раз двадцать, причем каждый раз так глупо и неудачно, что у меня чесались руки помочь ему и разом прекратить все это.

      – Лиза… – простонал он очень громко.

      – Иннокентий Павлович, – ядовито начала я. – Вы как адвокат должны знать, что подобное поведение называется шантажом…

      – Мне все равно, как это называется, я хочу вернуться. Я сейчас стою на балконе, и одного твоего слова достаточно…

      – Стой, – перебила я. – Ты имеешь в виду наш балкон?

      – Да, – жалобно ответил последний, а я вздохнула:

      – Кеша, я тебя умоляю, у нас первый этаж. Я согласна: балкон расположен достаточно высоко, но не настолько, чтобы ты мог разбиться. Внизу кусты, это смягчит удар, и ты уж точно не разобьешься, зато исцарапаешь лицо и руки и будешь выглядеть совершенно нелепо. К тому же ты уже дважды прыгал с нашего балкона и даже руку не смог сломать.

      – Ты бесчувственная, – растягивая слоги, сказал Иннокентий Павлович и зарыдал, а потом ехидно добавил: – Я могу подняться на крышу. У меня есть ключ от чердака.

      – О господи… – Я смотрела на свои ноги, но даже это не помогало. – Чего ты хочешь?

      – Еще один испытательный срок, – довольно сообщил он.

      – Зачем, ты все равно его провалишь.

      – Нет. Я чувствую в себе силы. Я люблю тебя и чувствую в себе силы. – Он вроде бы развеселился, а я окончательно скисла и сказала:

      – Ладно.

      – Когда ты переедешь? – быстро спросил он.

      – Завтра, – отмахнулась я.

      – Ну, почему же завтра? – начал канючить он, но я решительно его пресекла:

      – Завтра.

      Он сник и, посопев немного, осведомился:

      – Мне за тобой заехать?

      – Когда?

      – Завтра…

      – Я и сама способна добраться…

      – А вещи?

      – А вещи незачем таскать с места на место. Ты все равно провалишь…

      – Я чувствую в себе силы…

      Я повесила трубку и выругалась, хотя с понедельника начала новую жизнь, где всяким там выражениям не было места. Я дала себе слово быть леди, а леди не выражаются. И вот пожалуйста…

      – Полное дерьмо, – сказала я громко, в этот момент дверь распахнулась и в комнату просочилась Мышильда. На самом деле ее звали Машкой и она была моей двоюродной сестрой.

      Я взглянула на нее и скривилась. Если честно, глядя на сестрицу, я неизменно поражаюсь, как подобное создание могло появиться в нашей семье. Дед наш славился тем, что зубами