Стихи о любви. Константин Ваншенкин

цвета —

      остались семь его цветных сирот.

      Природа подвергается разрухе,

      отливы превращаются в прибой,

      и молкнут звуки – по вине разлуки

      меня с тобой.

* * *

      По улице моей который год

      звучат шаги – мои друзья уходят.

      Друзей моих медлительный уход

      той темноте за окнами угоден.

      Запущены моих друзей дела,

      нет в их домах ни музыки, ни пенья,

      и лишь, как прежде, девочки Дега

      голубенькие оправляют перья.

      Ну что ж, ну что ж, да не разбудит страх

      вас, беззащитных, среди этой ночи.

      К предательству таинственная страсть,

      друзья мои, туманит ваши очи.

      О одиночество, как твой характер крут!

      Посверкивая циркулем железным,

      как холодно ты замыкаешь круг,

      не внемля увереньям бесполезным.

      Так призови меня и награди!

      Твой баловень, обласканный тобою,

      утешусь, прислонясь к твоей груди,

      умоюсь твоей стужей голубою.

      Дай стать на цыпочки в твоём лесу,

      на том конце замедленного жеста

      найти листву, и поднести к лицу,

      и ощутить сиротство, как блаженство.

      Даруй мне тишь твоих библиотек,

      твоих концертов строгие мотивы,

      и – мудрая – я позабуду тех,

      кто умерли или доселе живы.

      И я познаю мудрость и печаль,

      свой тайный смысл доверят мне предметы.

      Природа, прислонясь к моим плечам,

      объявит свои детские секреты.

      И вот тогда – из слёз, из темноты,

      из бедного невежества былого

      друзей моих прекрасные черты

      появятся и растворятся снова.

* * *

      Какое блаженство, что блещут снега,

      что холод окреп, а с утра моросило,

      что дико и нежно сверкает фольга

      на каждом углу и в окне магазина.

      Пока серпантин, мишура, канитель

      восходят над скукою прочих имуществ,

      томительность предновогодних недель

      терпеть и сносить – что за дивная участь!

      Какая удача, что тени легли

      вкруг ёлок и елей, цветущих повсюду,

      и вечнозеленая новость любви

      душе внушена и прибавлена к чуду.

      Откуда нагрянули нежность и ель,

      где прежде таились и как сговорились?

      Как дети, что ждут у заветных дверей,

      я ждать позабыла, а двери открылись.

      Какое блаженство, что надо решать,

      где краше затеплится шарик стеклянный,

      и только любить, только ель наряжать

      и созерцать этот мир несказанный…

      Прощание

      А напоследок я скажу:

      прощай, любить не обязуйся.

      С ума схожу. Иль восхожу

      к высокой степени безумства.

      Как ты любил? – ты пригубил

      погибели. Не в этом дело.

      Как ты любил? – ты погубил,

      но погубил так неумело.

      Жестокость промаха… О, нет

      тебе прощенья. Живо тело

      и бродит,