Во славу Светлого Ордена. Георгий Смородинский

рявкнул седой мужик в летах – из тех двоих, что сидели ближе ко входу.

      – Гонец из Кеная! – объявил я и, скинув с головы капюшон, усмехнулся. – Вы же меня искали? Ведь так?

      Не дожидаясь, пока эти твари опомнятся, я выхватил меч и, метнувшись к столу, нанес колющий удар в шею седому. Острие клинка пробило горло насквозь, на скатерть брызнули красные капли, мужчина захрипел и умер, не произнеся больше ни слова. Да, возможно, это бесчестно, но эти твари не предложили моему отцу поединка, и я им такой чести не окажу.

      – Стража! – проорал со своего места Рэм и, отшвырнув стол, выставил в мою сторону руку.

      Зазвенела по полу падающая посуда. Мужчина, сидевший напротив убитого, вскочил и попытался выхватить из ножен оружие, но не успел… Выдернув из раны клинок, я крутанулся на месте и на подшаге нанес рубящий удар, как когда-то учил отец.

      Зачарованная сталь легко разрубила стеганый поддоспешник вместе с ключицей и на две ладони погрузилась в плечо. Резко сместившись влево, я ушел от двух брошенных в меня Стрел и, вырвав из раны меч, усмехнулся:

      – Крысы! Вы думали, вам сойдет с рук?

      – Сдохни, ублюдок! – в ответ прорычал Рэм и, шагнув ко мне, выбросил вперёд левую руку.

      Увернуться от заклинания на таком расстоянии почти нереально, но мне оно и не требовалось. Потянувшись к эфиру, я пропустил сквозь себя Световой Диск и, пользуясь замешательством, атаковал третьего полутысячника. Такого от меня, понятно, никто не ждал, мужик замешкался, и острие меча ударило ему в центр груди. За спиной раздались короткий треск и удар – заклинание ландкомтура развалило отцовский шкаф и разбилось о стену. В глазах умирающего рыцаря удивление смешалось с обидой, он опустил взгляд и начал медленно заваливаться на меня. Из коридора за дверью донеслись тяжелые шаги часовых.

      Да, идя сюда, я предполагал, что Рэм не один, и никакого плана у меня не было. На богов надеяться глупо: они сейчас с этим уродом, но… «Только ты сам и твоя воля…» – сказал когда-то отец, и вот я здесь, а эта тварь пусть надеется на своего бога…

      Выдернув клинок, я шагнул вперёд, толкнул тело убитого на Рэма и сразу же обозначил укол в плечо. Ландкомтур быстро сместился и контратаковал, пнув мне под ноги табурет. В дверь за спиной застучали. Уйдя в сторону, я упёрся бедром в стол и, прекрасно зная, что за этим последует, изобразил на лице растерянность. Решив, что мне уже не уйти, Рэм бросился вперёд и атаковал колющим в грудь, вложив в этот удар инерцию своего движения. Такой выпад, возможно, и достиг бы цели, если бы у ландкомтура был щит, которым можно толкнуть увернувшегося противника. Рэм, как и все меченосцы, привык сражаться в строю, и это сыграло мне на руку.

      Резко вывернув корпус, я пропустил выпад вдоль груди и ударил плечом в щитовую руку противника. В лицо дохнуло запахом перегара, Рэм попытался меня оттолкнуть и ожидаемо потерял равновесие. Это было его последней ошибкой. Проскользнув за спину, я разорвал дистанцию и со всей своей ненавистью воткнул меч ему в бок.

      Острие