Любовь прямо по курсу. Триш Доллер

и выросла в Форт-Лодердейле.

      – Чем ты занималась?

      – Тебе знакомы рестораны сети «Хутерс»? Ну, где официантки скорее раздеты, чем одеты.

      Кин пристально смотрит на меня, но его глаза скрыты солнцезащитными очками, так что я понятия не имею, о чем он думает.

      – Слышал, но никогда там не был.

      – Я работала в подобном заведении, только тематика там пиратская. Официантки одеты как сексуальные пиратки, а барменши носят черные майки с надписью «Служанка» на спине.

      – Тебе там нравилось?

      – Когда ты работаешь в подобном заведении, люди считают, что ты самовлюбленная и тебе нравится себя демонстрировать или у тебя низкая самооценка и ты просто-напросто деградируешь. – Мне вспоминаются подколки матери Бена. – В нашей патриархальной системе, которая нескоро еще изменится, мало кто задумывается над тем, что женщинам тоже нужно оплачивать счета или поддерживать свою семью. Я не в восторге от того, что меня воспринимали как сексуальный объект, однако я заработала немало денег, так что испытываю по этому поводу смешанные чувства.

      – Да… Не уверен, что мне было бы удобно есть в заведении, где персонал выглядит как часть меню. Но сексуальные пиратки? Насчет этого я бы не возражал.

      – Что ж, честно. – Встав, я направляюсь к трапу. – Я за колой. Будешь?

      – Да, спасибо… служанка.

      Показав Кину средний палец, я под раскаты его смеха спускаюсь в каюту. Мой взгляд падает на стену. «Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ». Накатывает тоска, и я забираюсь на кровать в нише, чтобы поближе посмотреть на фотографию Бена.

      Тем утром, когда был сделан это снимок, Бен разбудил меня затемно: «Вставай, малышка, давай встретим рассвет».

      Я накинула одежду, и Бен отвез меня на маяк Хиллсборо-Инлет. Мы сели на капот его старого синего «лендровера», и когда занялся рассвет, Бен поцеловал меня под золотисто-голубым небом, прошитым розовыми полосами. Мы сфотографировались на фоне маяка, повторяя снимок, который мы сделали в наше первое свидание: я целую Бена в щеку, а он улыбается. Я не знала, что это наше последнее фото.

      Чертовски несправедливо, что сейчас здесь Кин, а не Бен. Не Кин должен сейчас сидеть на любимом месте Бена, положив руку на румпель. Сегодня Кин будет спать на борту лодки Бена, и это тоже несправедливо. Кин Салливан вроде бы неплохой человек, но он не Бен. Не совершила ли я еще одну ошибку? Я глажу край висящей на стене фотографии. Кина я наняла. Ему необязательно становиться моим другом. Или вообще кем-то значимым для меня.

      Взяв из холодильника колу, я возвращаюсь на палубу. Настроение на нуле.

      – Не могла бы ты подменить меня на время? – спрашивает Кин.

      Я с облегчением наблюдаю, как он спускается в каюту. Вскоре раздается шум, и до меня доносится запах жареной рыбы. Через полчаса Кин возвращается с тарелками жареной скумбрии, красной фасоли и рисом с овощами.

      – Я и не предполагала, что ты станешь готовить. Этого не было в описании вакансии.

      – Мне показалось, что тебе нужно побыть одной.

      – Я… да. Спасибо за ужин.

      – Пожалуйста.

      На