Тайна центрального района. Валерий Шарапов

Оля, опомнившись, ринулась за ним.

      Наталья Введенская-старшая, перестав икать, сбивчиво, то и дело дергаясь, точно снова потеряв разум, принялась объяснять, что вот, ждала Соню к трем, а ее нет.

      – Полчетвертого – нет, четыре – нет, полпятого – нет, – говорила она, зачем-то загибая пальцы. – В красном пальтишке была…

      – Наташа, – снова подала голос Сергеевна, – возьми Мишутку, сейчас расплачется.

      Наталья переполошилась еще более – хотя казалось бы, куда еще более:

      – Ни-ни, упаси боже!

      Воровато перекрестив племянника (который, к слову, и не думал просыпаться, почивал сном праведника), она убежала в коридор, было слышно, как она сама уже шикает на разошедшихся, галдящих теток.

      Катерина плотно прикрыла дверь.

      – Сергей Палыч, что делать будем?

      – Думаю. Раньше Соня задерживалась?

      Она всплеснула руками:

      – Что вы! Да постоянно! Переходный возраст, от горшка к нужнику! Гонор полез этот, фамильный, Введенский: не тронь, мать, сама все знаю.

      – Вы ее из школы…

      Катя по старой памяти прервала вопрос ответом:

      – Да встречали! Да недолго! Та такую куриную истерику закатила, в голос: не смей так больше делать, сбегу! Дура Наталья уступила, а та наседать стала – нарочно опаздывает, сперва на четверть часа, потом на двадцать минут, а там и больше.

      – Не мудри, прям специально… дите ведь.

      – Вам бы такое дите! – посулила Катя. – Сергей Палыч, дрянь же мелкая!

      – И Наташка с ней. Где могут быть, как полагаешь?

      – Если с Наташкой, то точно в город не могли уехать…

      Акимов ужаснулся:

      – Что, и такое было?!

      – Было! Задумали, заразы, метро изучать, на трамвае покататься – поглядеть, где у трамвая конечная остановка! А у этого трамвая круговой маршрут… Хорошо, милиционер попался бдительный – отконвоировал до дому, ох и досталось Наталье!

      – Да помню, – заверил Сергей.

      – Скорее всего, потащились в парк, – предположила Катерина.

      – Почему туда?

      – Так на вечерний сеанс пробраться, там картину для взрослых показывают.

      – Ну так айда в «Родину»? – спросил Акимов, потянувшись к плащу.

      Тут простучали по коридору знакомые каблучки, послышался взволнованный голос Веры, и вошла она сама. Сергей совершенно глупо дернулся, чтобы развернуть букет, он же так и стоял, упакованный в главковскую многотиражку, с которой глупо ухмылялись бравые коллеги-муровцы. Дернулся, но вовремя притормозил, сообразил, что не надо суетиться – будет лишь хуже.

      Что она могла слышать из коридора? «…Картину для взрослых дают», «Айда в “Родину”?». Как по-идиотски все выходит.

      По лицу Веры трудно что-либо прочитать. Она, стоя на пороге собственной комнаты, не торопилась входить, как бы подчеркивая: не помешала ли? И лишь с невинным вопросом переводила глаза с мужа на гостью. Вера женщина мудрая, с немалым чувством собственного достоинства, ни слова не произнесла, лишь взгляд потемнел и стал таким, что Сергей, подавив вздох, начал тихо,