Война потерянных сердец. Книга 1. Дочь всех миров. Карисса Бродбент

человек оставил на мне так много шрамов, отнял свободу, раздавил мою волю, подавлял и избивал меня. Но он также помнил мой любимый цвет, а однажды долго сидел со мной после кошмарного сна. В тот день, когда я потребовала свободы, он улыбался мне свысока со странной гордостью.

      Я наклонилась вперед, уперлась ладонями о стол. Холодные золотые монеты липли к вспотевшей коже.

      У меня вырвалось одно лишь слово:

      – Пожалуйста.

      Эсмарис одарил меня долгим взглядом, так что я едва решалась дышать.

      Пожалуйста, ради меня. Если ты хоть самую малость заботишься обо мне. Пожалуйста…

      И тут я почувствовала, как захлопнулась дверь: зарождавшаяся в мыслях Эсмариса слабая борьба чувств оказалась погребена за ледяной стеной.

      – Руки прочь с моего стола. На колени.

      «Мне не нужны твои деньги».

      Боги, что мне делать?

      – На колени.

      Я рухнула на пол, ободрав колени о полированное дерево.

      «Мне не нужны твои деньги».

      Голос Эсмариса и крушение моих надежд громом отдавались в ушах, так что больше я ничего не слышала.

      Я не слышала стук сапог Эсмариса по полу, когда он отошел куда-то, а потом вернулся и встал у меня за спиной.

      «Мне не нужны твои деньги».

      Я не слышала, как в воздухе раздался смертоносный свист плети.

      Но даже сквозь туман в голове я сразу же ощутила, как боль обожгла спину, разрывая ее напополам. Из горла вырвался вздох, смешанный с рыданием.

      Свист.

      Два.

      Свист.

      Три.

      Наказание все продолжалось.

      Свист. Свист. Свист.

      Пять. Десять. Двенадцать. Шестнадцать.

      «Мне не нужны твои деньги».

      Что же мне делать?

      Я не позволяла себе кричать, плакать, но мне пришлось до крови прикусить губу. Точно так же, как и в ту ночь, много лет назад, – в ту ночь, когда я потеряла свою семью, свою мать, потому что она верила, что я смогу чего-то добиться. Стать кем-то.

      Свист.

      Двадцать.

      Но она ошиблась. Эсмарис намерен меня убить.

      Эта мысль все увереннее пробивалась сквозь туман угасающего сознания.

      Он собирался убить меня, потому что в своих расчетах я допустила непростительную ошибку. Я наивно полагала, что его извращенная, сбивающая с толку привязанность поможет мне покончить с рабством. Но вместо этого его чувства сотрут меня в порошок: Эсмарис умел только обладать или разрушать, и если у него не получалось одно, он делал второе.

      Я гадала, слышит ли нас через прочную дверь Серел. Попытается ли он помочь мне. Я надеялась, что он не станет рисковать. Потому что Эсмарис накажет и его.

      Свист.

      Двадцать пять.

      Эсмарис хочет меня убить.

      Вот сволочь.

      Внутри разлился огонь. Когда Эсмарис снова занес руку над головой, я услышала свист плети и перевернулась на спину, игнорируя вспыхнувшую от соприкосновения с полом боль.

      – Если ты собираешься убить меня, – выплюнула я, – тебе придется это сделать, глядя мне в глаза.

      Эсмарис