Однажды кажется окажется. Книга 1. Елена Рыкова

Полумарид? Полубергсра?

      Не могла она представить себе, как должно оно выглядеть, но и способа другого, кроме как приманное зелье, не знала.

      Ингредиенты все разложены были на старой, вспученной разделочной доске. Кора дуба, пятнадцать полевых ромашек. Крапива, сушёные берёзовые серёжки. Старуха двумя пальцами взяла маленькую прозрачную склянку и посмотрела на свет. Слеза ребёнка. Всё это одно за другим отправилось в котёл.

      – Килу[27], – шептала старуха, – приди, приманись.

      Она выставила над котлом руку, сделала на ладони неглубокий надрез. От крови зелье в котле забурлило и вспенилось.

      Десять минут приговаривала она заклинание, непрерывно мешая ложкой. Потом выключила огонь, накрыла крышкой и оставила остывать.

      Теперь надо было настоять его двое суток да разлить по цветочным горшкам.

5

      – Пролетова, не придуривайся! Я знаю – не спишь.

      Они лежали через проход. Майя повернулась к Марте лицом, открыла оливковые глаза.

      – Как ты это сделала вчера? Колись.

      – Ты про мизинец? Бабушка научила заговаривать.

      – Гонишь.

      – Ну хорошо. Я ведьма. Лучше?

      – Так и знала. – Марта не улыбалась.

      Майя грустно посмотрела в окно.

      – Куда вы с Тиной сегодня ходили? – спросила она.

      – С Тинкой? Я одна гуляла. А что? Она же купалась.

      – Сразу после тебя с пляжа ушла. Я потом смотрела – в лагере вас не было. Думала, вы вместе срулили.

      Марта глянула на Мишаеву-старшую. Та спала неспокойно, время от времени дёргая правой рукой.

      – Первенство мира выигрывает, – сказала она. – Не знаю ничего. Я одна была. Но если Тинка из «Агареса» смывалась, то это ради Сониной мамы. Она ей помогать хочет.

      – Соня жива, – внезапно сказала Пролетова.

      Марта захлебнулась собственным зевком.

      – Больше никто в округе не пропадал, не знаешь?

      – С чего ты про Соню взяла?

      – Она мне снилась, – объяснила Майя. – Соня похожа на меня.

      – Вообще ни капли. – Марта разозлилась. – Она светлая. Трындишь сама не знаешь что.

      Пролетова села на кровати, посмотрела на Марту в упор.

      – Никто больше не пропадал? – повторила она.

      – Я видела мальчика сегодня, – прошептала Марта, – он говорил, что у него пропали родители.

      – Расскажи. – Рыжая по-прежнему смотрела на неё. Марта попыталась моргнуть, но не смогла и продолжила:

      – Он был безумен. Сказал: они потеряли сознание. Побежал за помощью. Когда мы вернулись, их не было. Он решил, что они превратились в камни. Там были две глыбы…

      – Он не видел рыжую женщину? Ещё что-нибудь?

      – Одет был странно. Про женщину – без понятия. И имя странное.

      – Какое?

      – Цабран.

      Майя опустила глаза, зашептала, словно пересчитывала петли на невидимом вязании. Марта упала на подушку: кто-то, крепко державший её за виски, резко отпустил руки. Моргать было больно.

      – Я

27

Приди (татарск.).