Властелин Безмолвного Королевства. Глен Кук

вновь обратили внимание на Карон-анде-Лет и принялись с новой силой поносить осажденных, время от времени выпуская по ним стрелы.

      На следующее утро давешние две дюжины вернулись. И привели с собой две сотни друзей. Некоторые наемники, из тех, кто посмекалистей, решили последовать примеру самых смекалистых однополчан, сделавших ноги несколько дней назад, и бросились наутек, но позади вдруг выросли коннекские отряды. С жалким лагерем захватчиков быстро расправились.

      Настоящего боя не получилось. Гролсачские наемники бежали в разные стороны, теряя по пути людей.

      Коннектенцы преследовали только тех, кто бежал не туда, куда им было нужно, – назад к реке, в сторону дома. А те, кто бежал туда, вскоре оказались в ловушке: сначала их расстреляли лучники, а потом дожала тяжелая пехота.

      Оставалось только бросаться в реку. Тех, кто оказывался в воде, коннектенцы уже не трогали.

      В отличие от многих, епископ Фарфог неплохо плавал, поэтому благополучно добрался до противоположного берега. Доспехи и трофеи ему пришлось бросить.

      Брат Свечка пришел на место сражения, когда солдаты графа Реймона хоронили убитых наемников, некоторые из них еще дышали. Своих хоронить не пришлось. Гролсачская чернь разбежалась, так и не нанеся никакого ущерба противнику.

      Все павшие, как заметил совершенный, погибли исключительно от ударов в спину. Многие, по всей видимости, были убиты уже в плену. Граф почти не брал пленных.

      Это было вполне в его духе. Реймон считал, что лучшее предупреждение тем, кто желает напасть на Коннек, – это уничтожать всех, кто уже осмелился это сделать, и бросать их трупы без погребения.

      Оказать павшим последние почести взялись Брок Рольт и его братья.

      Совершенный в печали бродил по полю боя. Наемники, среди которых попадались как жители Гролсача, так и уроженцы иных земель, были бедняками в самом прямом смысле этого слова. У мертвецов зачастую даже не было при себе оружия. Они, видимо, рассчитывали вооружиться, отобрав его у своих жертв.

      Ничего необычного. В Гролсаче бедняки, охотно обращавшиеся в грабителей и убийц, множились с тем же постоянством, с каким в Ормьендене произрастал виноград, а в Коннеке сочиняли песни и стихи, ткали чудесные гобелены и рисовали картины.

      Под предводительством Черного Адольфа гролсачские наемники в прошлый раз вторглись в Коннек вместе с арнгендцами и погибли во множестве во время резни у Черной горы. За два года до того тысячи гролсачских вояк, и снова под предводительством арнгендцев, пали в сражении при Тамзе, когда король Арнгенда пытался предъявить свои сомнительные права на Трамейн.

      Брат Свечка подошел к Броку Рольту, двум его братьям Буту и Турму и сестре Сочии. Брок и Бут были погружены в раздумья, Турму явно было не по себе, а вот Сочия прямо-таки лучилась кровожадностью. Она желала насадить головы мертвецов на колья и в назидание захватчикам обратить лицом к границе с Гролсачем.

      – Человек помнит урок не дольше, чем трупная муха, –