«Искатели сокровищ» и другие истории семейства Бэстейбл. Эдит Несбит

и оказались возле густого дрока почти на целый час раньше, чем было нужно.

      Погода стояла довольно холодная. Элис и Г. О. затаились в кустах с Пинчером, которому это нравилось меньше всех, и мы, трое, бродя взад-вперёд, слышали, как он скулит, а Элис повторяет: «Ох, как я замёрзла. Он ещё не идёт?»

      Г. О. вообще попросился было вылезти и попрыгать для согрева, но мы ему очень строго велели владеть собой, укреплять силу воли и благодарить судьбу, что он не спартанский мальчик, который прятал у себя за пазухой лису, выгрызавшую ему внутренности. А ведь Г. О. – наш маленький братик, и мы никогда себе не простим, если из-за потакания его слабостям он вырастет размазнёй. Да и не так уж холодно было, вообще-то. Просто у него коленки мёрзли в коротких штанах. Словом, мы убедили его оставаться на месте.

      К тому времени, когда даже мы, трое, ходившие взад-вперёд, почувствовали, что сильно продрогли, на горизонте наконец-то возникла широкая чёрная накидка лорда Тоттенхэма. Он приближался к нам, и плащ его развевался и хлопал на ветру, как крылья огромной птицы.

      – Элис, – окликнули мы, – он скоро будет на месте. Как только услышишь, что он разговаривает сам с собой – а он всегда это делает, когда снимает воротничок, – натравливай Пинчера.

      Затем мы, трое, неспешно так удалились, посвистывая, ну как бы вроде просто прогуливаемся и ничего не замечаем. Губы у нас задубели, но извлекать из них жалкое подобие свиста всё-таки удавалось.

      Лорд Тоттенхэм подходил всё ближе и ближе, бормоча что-то себе под нос. Некоторые люди называют его сумасшедшим протекционистом. Не знаю, что это такое, но сомневаюсь, что кто-то имеет право обзывать лорда.

      Проходя мимо нас, он проговорил:

      – Подрыв устоев страны, сэр! Роковая ошибка!

      Когда ему оставалось всего ничего до места, где прятались Пинчер, Элис и Г. О., мы ещё чуть продвинулись в противоположную сторону, чтобы он не заподозрил слежки, и минуту спустя услыхали лай Пинчера. Затем на секунду всё стихло.

      Мы развернулись. Старый наш добрый Пинчер не подкачал – вцепился в штанину лорда и отказывался её отпускать. Мы побежали ближе.

      Лорд Тоттенхэм успел до атаки Пинчера наполовину снять воротничок, который теперь торчал у него сбоку под ухом.

      – Помогите! Помогите! Убивают! – увидев нас, заорал лорд Тоттенхэм, да так громко и с таким ужасом, словно ему заранее растолковали, что нам от него требуется.

      Пинчер, хищно рыча, грозно сопя и шумно сглатывая, продолжал упорно удерживать в пасти его штанину.

      Подбежав к лорду, я объявил:

      – Дикки, наш долг – спасти этого доброго старого человека.

      – Этот «добрый старый человек» вам сейчас покажет!.. – взревел яростно лорд Тоттенхэм, добавив ещё несколько слов, смысла которых мы не поняли, и в заключение рявкнул: – Отзовите собаку!

      – Задача опасная, – сказал Освальд. – Но уместны ли колебания, когда чувство долга нас призывает к акту отчаянной храбрости?

      Пинчер упорно и грозно трепал тоттенхэмовскую