Кто первый встал, того и тапки. Люся Лютикова

Еву мы куда денем?

      – Ну, мы же и так собирались присмотреть за ней неделю. Неделя еще не прошла.

      – Да, но связь с матерью Евы была через няню. Как Аделаида нас найдёт? Мы же переехали из твоей квартиры сюда.

      Жених оставался невозмутим.

      – Аделаида знает мой адрес, так? За ребёнком она вернётся туда. Я просто оставлю ей записку в дверях. В крайнем случае, она найдёт меня в соцсетях. Не раздувай из мухи слона, относись к жизни проще. Как считаешь, к этой рубашке подойдёт синий галстук или красный?

      – Ты что, уходишь? Теперь, когда выяснилось, что няня сбежала?

      – Я иду на работу.

      Меня охватил ужас.

      – Ты бросаешь меня одну с ребёнком?!

      – Ты кричишь так громко, будто я действительно бросаю тебя с ребёнком, – усмехнулся Влад. – Зая, пойми, сейчас я никак не могу остаться, просто никак. У меня лекции и семинары в университете до вечера, а ты всё равно сидишь дома… Мы ведь одна семья, если не формально, то по сути, когда радости и горести – пополам… И потом, кто знает, может, тебе понравится возиться с Евой? Бесценный опыт перед тем, как мы заведём своего малыша…

      Я чувствовала, что это манипуляция, но выбора у меня особо не было.

      – Ладно, поезжай на работу, я справлюсь.

      – Я знал, что ты умница. Не скучай, я позвоню.

      Оставшись одна, я прошла на кухню и заварила чай. Попугай в клетке следил за мной внимательным взглядом. За неимением лучшего собеседника я обратилась к нему:

      – У матери Евы случилось что-то срочное. У няни случилось что-то срочное. У Влада срочная работа. У всех что-то срочное, а я, можно подумать, бездельница. Между прочим, у меня тоже есть срочная работа, я книгу пишу! Если человек работает дома, это не значит, что на него можно навешивать всех бесхозных детей в округе. Права я или нет? Что скажешь, Кирюша?

      Умная птица хранила молчание.

      – Даже ты меня не понимаешь, – с горечью сказала я. – Единственные, на кого можно рассчитывать, это пирожные, уж они-то не подведут, поднимут уровень серотонина в крови, и в моей жизни наступит хоть какая-то радость.

      Едва я успела налить чаю и достать из холодильника эклеры, как Ева заплакала. Она словно выбрала самый неудобный момент, чтобы начать истерику. И с этой секунды она уже не замолкала.

      Не знаю почему, но Ева плакала постоянно. Мне удавалось отвлечь ее буквально на минуту погремушкой или песенкой, но потом рыдания возобновлялись с новой силой. Когда я брала девочку на руки, она немного сбавляла децибелы, уже не орала как резаная, а противно ныла на одной ноте. Но от нытья хотя бы не закладывало уши, поэтому я не спускала ее с рук. С Евой наперевес я умылась, почистила зубы, сходила в туалет, насыпала корм Рексу в миску и выпила уже остывший чай. Под аккомпанемент младенческих воплей даже шоколадные эклеры не подняли мне настроение, а уныло плюхнулись в желудок, словно какие-то диетические хлебцы из гречневой муки.

      – Скажи, что тебе надо? – допытывалась я устало. – Памперс я тебе поменяла, молочную смесь ты покушала, чего тебе не хватает для счастья?