Удивительное похищение королевского бриллианта. Вазим Хан

на то, как эта парочка дурачится, Чопра ощутил прилив счастья. Ганеша и Ирфан крепко подружились, и он знал, что это шло на пользу им обоим.

      Он вспомнил, как Ирфан впервые зашел к нему в кабинет. Это было шесть месяцев назад, спустя всего неделю после открытия ресторана.

      Чопра утопал в бумагах. Кто бы мог подумать, что в бизнесе нужно так тщательно вести документацию – по крайней мере, в честном бизнесе? Чопра поднял глаза и увидел мальчика, явно беспризорника, который разглядывал его из-за стола. Ирфан ничем не отличался от миллиона других уличных детей Мумбаи. Из одежды на нем были лишь драная майка и поношенные шорты; темные волосы, прядями выгоревшие от постоянного пребывания на солнце, сбились в нечесаный клубок; на запястьях болтались цветные веревочки – самодельные браслеты-амулеты; карие глаза с бельмами и слабое тело свидетельствовали о том, что он много лет недоедал. Но еще в мальчике чувствовалась некая сила духа – так пристально он смотрел и уверенно держался.

      Чопра достал из кармана монетку в одну рупию и протянул ее пареньку.

      – Я тут не ради милостыни, сэр.

      Чопра удивился.

      – Зачем же ты пришел?

      – Я хочу стать официантом.

      Чопра улыбнулся.

      – Для официанта ты слишком молод.

      – Со скольки лет можно работать официантом?

      Чопра открыл было рот, но сообразил, что на этот вопрос нет ответа.

      – Ну а сколько тебе?

      Мальчик пожал плечами.

      – Не знаю. Но достаточно, чтобы быть официантом.

      Чопра снова улыбнулся, еле заметно.

      – Где ты живешь?

      Мальчик опять пожал плечами.

      – Да везде. И нигде. Мумбаи – вот мой дом.

      И тут Чопра понял, что этот паренек – один из безликой безымянной толпы тех, кто живет на переполненных улицах Мумбаи: под эстакадами, громыхающими от машин, в мрачных проулках, воняющих человеческими испражнениями, в хибарах, кое-как сложенных из мусора, в жерле заброшенных бетонных труб для канализации.

      – Где твои родители?

      – У меня их нет.

      – Кто же за тобой присматривает?

      Мальчик ткнул себя в грудь.

      – Я сам за собой присматриваю, – потом он указал на потолок, – и Он еще.

      Чопру поразило, что тот совсем не унывает.

      – Как тебя зовут?

      – Ирфан, сэр.

      Чопра внимательнее вгляделся в его истощенную фигуру. Он заметил на мальчишеских руках синяки, похожие на следы от ударов бамбуковой латхи[3], а на плечах – мрачное созвездие шрамов от сигаретных ожогов. Он заметил искривленность левой руки – врожденный дефект.

      – Ирфан, как же ты станешь официантом с одной-то рукой? – аккуратно спросил он.

      – Сэр, Ганди победил британцев одними словами. Неужели я не смогу стать официантом, пусть и с одной рукой?

      Непрошеный ком подступил к горлу Чопры. Интересно, рассказал ли кто-то мальчику, как он восхищается Ганди?

      Инспектор

3

Латхи – палка или дубинка. – Прим. автора.