Сапер. Без права на ошибку. Алексей Вязовский

деле, а вот товарищ Ахметшин с утра куда-то ушел, пока я спал еще, и так до сих пор не появлялся. Эту ценную информацию мне часовой передал. Будет за что взгреть. Сначала за длинный язык, потом за самоуправство. Что это за подчиненный, который даже не уведомил непосредственного начальника о своем местонахождении?

      О, идет, легок на помине. Никуда не спешит, шаг прогулочный. Осталось только песенку мурлыкать. Чисто котик после… как сметанки поел, короче.

      – Товарищ лейтенант, ко мне!

      А что это так выражение лица изменилось? Какая-то, я бы даже сказал, растерянность появилась, совместно с желанием скрыться куда подальше. Подбежал почти, шинельку на ходу застегивает.

      – Тащ болковник, бо вашему бриказу!..

      – И где мы отсутствуем, товарищ Ахметшин? Почему не доложили непосредственному начальнику?

      – Я тут… на месте… рядом…

      Стыдно смотреть! Командир Красной Армии, даже соврать толком не умеет!

      – Где ваше место службы? Расслабился, блин, на курорте себя почувствовал? Я тебе устрою отдых! Поссать некогда будет! Машину быстро нашел! В Селищи едем!

      – Тащ болковник, разрешите берекусить немного!

      – Что непонятно в моем приказе, а? Еду заслужить еще надо! Бегом! Взять с собой подменное обмундирование!

      Все три десятка километров Ильяз молчал, сопел в уголочке. Ничего, сейчас я ему устрою веселую жизнь. Тоже мне, гроза связисток и прачек из хозвзвода!

      Когда приехали, то я понял, что долго спал. Судя по горке, разгружали уже не первую машину. Наверное, Кирпонос дополнительно помог проникнуться важностью этого моста.

      – За мной, – буркнул я Ахметшину и пошел к месту разгрузки.

      Ради такого на несколько секунд даже прервали процесс.

      – Тащ полковник, бойцы третьего взвода…

      – Занимайтесь, сержант. Вот вам даю на перевоспитание товарища лейтенанта. Работать отсюда и до отбоя. Без послаблений. Вопросы?

      – Нет вопросов. Лишние руки нам не помешают.

* * *

      Вот кто работал, так это Меерсон. Не знаю, спал ли он ночью. Не ел – так это точно, вон, стоит котелок с кашей нетронутый, холодный уже, я специально рукой потрогал. Вместо кульмана на козлах лежит лист фанеры. Точно чуть не первый какой нашли – вон, с одного края от сырости разбух, отрезали наспех, крупной пилой.

      – Здравствуйте, Исай Гильевич, – поприветствовал я его.

      – Осторожно, там бумаги, – не поднимая голову, буркнул он. – Сейчас предварительные расчеты заканчиваю.

      Я осмотрелся. Вот чертеж секции «моста». Вот черновики исчерканные. А это чистовая таблица уже, аккуратным чертежным почерком заполненная. Золото, а не человек!