Его сладкая девочка. Ольга Викторовна Дашкова

ванили.

      Это кто у нас любитель ванильки?

      Брутальный Роман Александрович?

      Или его пассия?

      Пока снимала блузку, оторвала со злости две пуговицы, те покатились по кафельному полу. И чего так меня вывел этот гель? Стою под горячим душем, это лучшее, что случилось со мной за эти сутки, а еще когда Роман носил меня на руках. За сегодня это было слишком много раз.

      Роман.

      Красивое имя.

      И сам он красивый. Такой мужественный, сильный.

      Снова вспомнила его темные глаза, руки, а потом тот сон и откровенные ласки языком и губами какого-то мужчины между моих ног. Внизу живота сразу разлился жар, запах ванили от душа заполнил пространство, накрыла грудь рукой, чуть сдавила сосок.

      – Ох… черт.

      Стыдно было признаться самой себе, но я с ума схожу от оральных ласк, а вот именно сейчас о них думать странно, других мыслей хватает. Отдернула руку. Но только смыла пену с тела и волос, как из душевой лейки полилась холодная вода.

      – Ай!

      Отпрыгнула в сторону, наступив на больную ногу, снова закричала. Кое-как выбралась, промокнула волосы, закуталась в полотенце, допрыгала до кровати. Спать хотелось ужасно, но надо было намазать ушиб и еще как-то сделать себе укол. Я ведь такая самостоятельная и отказалась от помощи. Разложила рядом все купленное Романом в аптеке. Ну вот, намазать я намажу и забинтую, скорее всего, как смогу, но укол – нет, не смогу.

      Телефон разразился веселой трелью.

      – Да.

      – Что да? Балбесина! Даха, ты куда пропала?

      Младшая сестренка Маша паникует. Но, скорее всего, она звонит не от волнения за меня, а лишний раз посмеяться. Мы с ней погодки, мамочка не успела родить меня, как забеременела этой «занозой в заднице». Сколько ее помню, постоянно строит из себя самую умную, она у нас надежда и опора, будущее семьи, без которого мы все скатимся в бездну нищеты и убогого существования.

      – Почему телефон отключен?

      – Разрядился, что, он не может разрядиться?

      – Конечно может, у тебя все что угодно может с ним случиться, я бы не удивилась, если бы его волки унесли в лес.

      – Маш, какие волки? Какой лес?

      – Лохматые и зубатые, а лес дремучий, как ты.

      – Что вечно за мнение, что я такая беспомощная?

      – Ну… как сказать… – Маша протянула, я фыркнула, сейчас начнет учить старшую сестру жизни, припоминая все, что было.

      Надо пресекать это сразу.

      – Мария! Отец зачем звонил?

      – Какой грозный голос, мне уже страшно. Соскучился, наверное, я откуда знаю?

      – Маша, папа не скучает просто так, он что, о чем-то догадывается?

      – Не должен, он сейчас в Австрии, переговоры какие-то очередные, звал меня, не поехала, опять с этой своей королевой красоты полетел, Анжелой, кобылой цирковой. Ну, ничего, хоть стресс мужичку снимет. От нее тоже может быть польза.

      – Маша, ну как ты можешь так говорить, это же папа.

      – Папа что, не мужик?

      Машка зашуршала в трубку, потом начала жевать, у