.

несколько своих расследований, которые, как ему показалось, могли подходить под категорию связанных с Эдвардом Спрутом. Но как его вычислить? Где найти ниточку, потянув за которую можно было бы распутать весь клубок преступлений? Зацепок нет, описания нет – только имя на папке. И то, скорее всего, вымышленное.

      Целый день Тимур рисовал схемы похищений и анализировал детали, пытаясь отыскать хоть что-то общее, подсказку, которая поможет найти главное действующее лицо. Получалось плохо. Пару раз заглянул Ромка, звал на улицу, но Тимур отказался.

      Когда вернулась Лиза, пол в комнате был завален скомканными листами.

      – Не получается? – посочувствовала она.

      – Тебе нужно найти человека. Ты не знаешь ни его имени, ни как он выглядит… Что бы ты сделала?

      – Наверное… – Лисёнок задумалась, – то, что умею: попробовала бы его представить и нарисовать.

      Тимур с интересом посмотрел на неё: неожиданный ответ, даже очень. Сестрёнка выросла и научилась рассуждать.

      – А тебе зачем? Ты кого-то ищешь?

      – Да нет, просто детектив интересный читаю, до конца далеко, а мне хочется самому вычислить преступника.

      – Так посмотри в конце, – рассмеялась Лиза.

      – Будет нечестно. Да и рисовать-то я всё равно не умею, – улыбнулся в ответ Тимур.

      – Тогда давай так, – она забралась с ногами на кровать, – рассказывай, а я попробую сделать эскиз, – сказала Лиза и достала свой этюдник.

      Тимур похвалил себя. Папка для рисунков была тёмно-синей, с золотым тиснением в виде ажурного узора. Прекрасный подарок он захватил из Амальгамы. Девочке завидовали все юные дарования в художественном кружке.

      – Слушаю, – напомнила о себе Лиза с карандашом в руке.

      Тимур попытался обрисовать общую картину всех преступлений, не вдаваясь в детали и имена. Получилось путано, но основную суть он объяснить смог. Лиза слушала внимательно, иногда задавала вопросы, потом замолчала и стала быстро водить карандашом по бумаге. Тимур с интересом за ней наблюдал. Рыжие кудряшки упали на глаза и закрыли собравшиеся от напряжения морщинки на лбу. Закусив нижнюю губу, девочка сосредоточенно рисовала. Стараясь не шуметь, он снова занялся построением графиков. Прошло не менее двух часов, когда на стол лёг рисунок. Если исключить все погрешности в изображении лица, то Лиза отразила главное из того, что Тимур безуспешно пытался передать при помощи схем.

      – Ну ты даёшь, – присвистнул Тимур.

      – У меня лица не получаются, так что можешь не нахваливать. Знаю, что плохо, – серьёзно сказала Лиза.

      – Ты правда молодец, – он сосредоточенно рассматривал портрет, состоящий из двух половинок. Левая часть лица принадлежала обычному парню приятной наружности, с мягкой, располагающей улыбкой, а вот справа на него смотрел жёсткий волевой человек с хищным оскалом.