.

уже два года как девушка сняла их и новые вешать не стала. Ей нравилась аскетичность собственного жилья, где всё лежало на своих местах и только на столе громоздились альбомы, отдельные листы ватмана и всякие рисовальные принадлежности. Алекса любила рисовать, но даже Делия называла её рисунки странными и уж точно не оптимистичными: горящие в темноте глаза, изломанные силуэты, искажённые тени и замысловатое плетение узоров, лапы и пасти чудовищ, перевёрнутые и закручивающиеся в спирали полотна домов… Тащить их в новую школу точно не стоило, да и Алекса ценила их не слишком высоко. Она рисовала обычно тогда, когда что-либо обдумывала, и никогда не относилась к этому серьёзно.

      – Похоже, твои вещи займут больше места, чем мои, – заметила девушка, обращаясь к крысе.

      Радуга возмущённо засопела. Она очень ценила и дом, и спальную подушечку, и ещё одну подушечку на подоконнике, и укромную коробочку в шкафу. Всё это было для Радуги жизненно необходимыми вещами, и идти на какие-либо компромиссы она не собиралась. Пришлось заталкивать в саквояж и всё Радугино приданое.

      Упаковав сумку, Алекса почувствовала удовлетворение. И вправду – любые перемены сейчас окажутся только к лучшему.

      – Ну что, пришло время волноваться? Ты волнуешься? – спросила она широко зевнувшую крысу. – Вот и я.

      Девушка тоже зевнула, скользнула под тонкое шерстяное одеяло и моментально заснула.

* * *

      – Помоги мне.

      Тихий, едва слышный голос, но от него по позвоночнику пробежал холодок.

      – Помоги.

      Парень стоял в изножье кровати, едва различимый в темноте комнаты. Можно было понять только то, что он щуплый и, кажется, невысокий.

      – Помоги!

      Голос начал звенеть, терзая барабанные перепонки, словно скрип железа по стеклу.

      Темнота очень густая, неестественная. Наверное, сейчас самый тёмный час, и даже луна не заглядывает в окно.

      – Ты должна мне помочь!

      Становилось ощутимо холоднее. Алексе показалось, что по стеклу пополз морозный узор, а её пальцы свело.

      – Я ничего тебе не должна, – отвечала она твёрдо. – Кто ты? Назовись.

      Если будет названо имя – это уже половина дела. Нечеловеческая природа существа уже не вызывала сомнения, но кто перед ней, Алекса ещё не понимала.

      – Ты должна! Помоги! ПОМОГИ!

      Голос усиливался, заполняя собой всё пространство, но, прежде чем обжигающая ледяная волна ударила в грудь, Алекса успела выставить руку в нехитром защитном жесте. Ладонь обожгло болью, и девушке едва удалось устоять на ногах.

      Парень заметно увеличивался в размерах – его силуэт поплыл, растягиваясь, словно жвачка, и вот уже голова оказалась где-то под потолком, а за плечами развевался то ли плащ, то ли огромные крылья.

      Дело плохо. Кем бы ни было это существо, оно смертельно опасно.

      – Я помогу тебе, если ты скажешь, кто ты, – произнесла Алекса твёрдо, попутно вспоминая защитные заклинания. Знать бы, с чем имеешь дело, стало