Медуза. Клайв Касслер

у двери и поблагодарил за быстрый приезд. Он был высок и худощав, копия отца.

      – С сожалением узнал о болезни вашего отца, – сказал Калеб. – Как капитан Доббс?

      – Боюсь, он уже не жилец. Я отведу вас к нему.

      В просторной гостиной и примыкающих к ней коридорах толпились десятеро детей капитана и его бесчисленные внуки. Когда вошел Натан Доббс в сопровождении Стрейтера и необычной фигуры в капюшоне, все замолчали. Натан пригласил Стрейтера располагаться поудобнее и отвел Калеба в комнату капитана.

      Капитан Доббс лежал в кровати, возле него хлопотали жена и семейный врач. Они хотели, чтобы в комнате было темно, как диктовала тогдашняя медицинская практика, но капитан настоял на том, чтобы шторы раздернули и впустили солнце.

      Луч медового осеннего солнца упал на морщинистое лицо умирающего. Хотя его львиная грива кое-где стала серебристо-серой, лицо выглядело моложе, чем можно было ожидать от человека шестидесяти с лишним лет. Но взгляд Доббса был отчужденным, далеким, словно он уже видел приближающуюся смерть. Жена капитана и врач отошли, Натан задержался у двери.

      Доббс увидел гостя и сумел улыбнуться.

      – Спасибо, что пришел, Калеб, – сказал капитан. Голос его, когда-то гремевший на корабле, превратился в хриплый шепот.

      Калеб откинул капюшон.

      – Вы сами сказали мне, чтобы я никогда не сомневался в приказах капитана.

      – Да, – хрипло произнес Доббс. – А сейчас я дам тебе совет получше, новичок. Не суй нос не в свои дела. Я пытался поправить тяжелый ткацкий станок. И отскочил недостаточно проворно, когда он наклонился.

      – Мне жаль, что вам не повезло, капитан.

      – Не надо меня жалеть. У меня верная жена, красивые дети и внуки, которые понесут мое имя.

      – Хотел бы я сказать то же самое, – с горечью ответил Калеб.

      – Ты хорошо поступаешь, Калеб. Я знаю о твоей щедрости.

      – Щедрость легко проявить, если не с кем разделить богатство.

      – Ты делишься с соседями. И я слышал о твоей замечательной библиотеке по нашей прежней профессии.

      – Я не пью и не курю. Мой единственный порок – книги. Профессия китобоя дала мне жизнь. И я стараюсь собрать все книги о нашем прежнем занятии.

      Капитан закрыл глаза и как будто бы отключился, но спустя несколько мгновений его глаза снова открылись.

      – Я хочу кое-чем поделиться с тобой.

      Подошел сын капитана и протянул Калебу шкатулку красного дерева. Внутри лежал гроссбух. Калеб сразу узнал поблекший синий переплет.

      – Судовой журнал «Принцессы», капитан?

      – Да, и он твой, – ответил тот. – Для твоей большой библиотеки.

      Калеб убрал руки.

      – Я не могу взять это у вас, сэр.

      – Выполняй приказ капитана, – буркнул Доббс. – Моя семья согласна, чтобы ты его получил. Я прав, Натан?

      Сын капитана кивнул.

      – Это и желание семьи, мистер Най. Мы не можем назвать более достойного человека.

      Капитан неожиданно поднял руку и положил на журнал.

      – Очень странно, – сказал он. – На том острове дикарей произошло