Принц Лестат. Энн Райс

личность успела уже наложить отпечаток на молодое лицо, изменить его. Даже голос, прежний голос Дэвида сумел приспособить под себя голосовые связки нового тела – он словно бы настроил, усовершенствовал их, научив более утонченной манере разговора, неукоснительной вежливости.

      – Случилось же там вот что, – промолвил он. – Тайна Древних и происхождения ордена теперь спрятана совершенно по-новому.

      – Что ты имеешь в виду? – удивилась Джесси.

      Дэвид поглядел на меня.

      – Тебе это все уже знакомо. Мы ведь никогда не ведали свои истоки. Знали лишь, что в середине восьмого века орден уже существовал и что все наши изыскания, как и само существование ордена, поддерживаются какими-то несметными богатствами. Знали, что орденом правят Древние – но понятия не имели, кто они и где их искать. У нас были свои незыблемые правила: наблюдать, но не вмешиваться, изучать силы ведьм и вампиров, но не использовать их себе на благо, все такое.

      – Неужели это переменилось? – спросил я.

      – Нет. Орден все так же богат и добросовестен, как и в былые годы. Пожалуй, даже процветает пуще прежнего. В его ряды вливается все больше молодых ученых, знающих латынь и древнегреческий, а также молодых археологов вроде Джесси. Несмотря на все твои очаровательные книжки, Лестат, и общественное внимание, которое ты там щедро привлек к Таламаске, тайна хранится с прежним тщанием и, насколько мне известно, последние годы вокруг ордена почти не возникало скандалов. То есть даже вообще не возникало.

      – Так в чем же тогда беда?

      – Я бы не назвал это бедой, – возразил Дэвид. – Я бы назвал это увеличением секретности, причем на новый и весьма интересный лад. В последние полгода новые Старейшины принялись представляться коллегам и налаживать общение с ними.

      – То есть ты хочешь сказать, Старейшин и впрямь выбирают из членов Ордена, – с иронической улыбкой уточнила Джесси.

      – Именно.

      – В былые времена, – продолжал Дэвид, – нам всегда говорили, что Старейшин выбирают из рядовых членов ордена, но после этого они хранят тайну и не открывают ни имя, ни место жительства никому, кроме других Старейшин. В прошлом они общались с орденом посредством писем, присылая собственных гонцов, чтобы доставить или забрать корреспонденцию. В двадцатом веке они перешли на общение путем факсов и электронной почты, но все так же тщательно хранили анонимность.

      Само собой, в результате всего этого никто и никогда не знал Старейшин лично, не знал, кого именно избрали Старейшиной. Никто и никогда с ними не встречался. Так что оставалось лишь принимать на веру, что их и в самом деле избирают из числа членов ордена. Вам известно, что уже со времен Возрождения члены ордена Таламаски роптали, что не знают, кто именно их Старейшины и как они передают власть следующим поколениям.

      – Ну да, конечно, помню, – кивнул я. – Об этом еще Мариус