Божественный спор. Милослава Финдра

ее наряд гораздо сильнее отличается от местной моды, чем она думала. На Арнике были мягкие удобные штаны цвета осенней листвы и белая рубашка под курткой такого же цвета. Впрочем, никто не обращал на это внимания и не задерживал на Арнике взгляд. Возможно, каторийцы сразу определяли ее как иностранку. Или просто относились к чужим странностям терпимо.

      Арника продолжала разглядывать наряды прохожих и лениво размышлять об этом, когда ее внимание привлекло какое-то мельтешение в правом нижнем углу окна. Ей пришлось привстать с лавки и приблизить лицо к стеклу, чтобы увидеть трех мальчишек, сидящих на корточках прямо у стены трактира. Двое что-то увлеченно разглядывали и обсуждали, размахивая руками, а третий, с рыжими растрепанными вихрами, настойчиво тыкал в землю короткой палкой. Арника практически прижалась к стеклу щекой, пытаясь подсмотреть, что же они делают. Наконец она разглядела, что между ног мальчишек мечется какой-то грязно-белый клубок. Поняв, что дети издеваются над маленьким зверьком – кажется, котенком, – Арника сначала похолодела, а потом почувствовала, как к щекам приливает кровь от злости.

      Тогда она резко встала, так, что ножки отодвинутой лавки жалобно скрипнули, проехавшись по полу, и пошла к выходу. На ходу бросила подавальщице, что скоро вернется, и распахнула дверь, вырвавшись наружу рассерженным вихрем. Расстояние до мальчишек она преодолела в несколько мгновений и прежде, чем рыжий успел опомниться, схватила его за шиворот и приподняла в воздух. Тот от неожиданности широко открыл рот, показывая недостающий зуб спереди, а затем завизжал.

      – Молчать, – строго приказала Арника, встряхивая хулигана. Его подельники вскочили и явно собирались бежать, поэтому она добавила: – И стоять. Друзей бросают только трусы.

      Мальчишки переглянулись, но убегать не стали. «Может, из этих дураков еще смогут вырасти приличные люди», – подумала Арника и снова перевела внимание на маленького рыжего негодяя.

      – Зачем зверушку мучил? Самого ни разу не били, потому страха не знаешь? Или наоборот, так колотят, что решил зло выместить? – спросила она, холодно глядя мальчишке в глаза.

      – Мы не мучили… Мы просто играли… – разрыдался тот и выронил палку.

      – Тыкать палкой в слабого зверя – это, по-твоему, игра? – снова строго спросила Арника, краем глаза следя, не решит ли кто-то вмешаться в ее воспитательную беседу. Мимо как раз шел немолодой мужчина: заинтересовавшись происходящим, он даже замедлил шаг, но, услышав, о чем идет речь, только покачал головой, поправил шляпу и поспешил дальше.

      – Я не подумал… – продолжал скулить рыжий, а сам ерзал, будто пытаясь выскользнуть из рубашки, за шиворот которой Арника его держала.

      Она брезгливо поморщилась и опустила мальчишку на землю.

      – В следующий раз думай. Иначе зачем голову отрастил. Не мне тебя разуму учить, но запомни: на каждого живодера найдется свой живодер. Будешь зверей мучить, кто-нибудь тебе второй зуб выбьет, – Арника обвела всех троих взглядом. – Поняли?