Скифская история. Издание и исследование А. П. Богданова. Андрей Лызлов

прослойку площадных подьячих и стряпчих, служивших для связи частных лиц с машиной казенного дело- и судопроизводства.

      Получалось, что для дворянской конной части регулярной армии и даже для исключительно дворянского офицерского состава полков и рот само умение читать и писать не было зело нужнопотребным. Тем не менее введение обязательной службы, обыкновенно ошибочно приписываемое Петру I, было серьезным фактором роста грамотности[52] в связи с другой важнейшей профессией дворянина: поместно-вотчинным управлением, которое все чаще приходилось осуществлять на расстоянии, в письменной форме. В XVII в. ученым давно известны были крупные дворянские архивы Б.И. Морозова, А.И. Безобразова и др.[53], из коих явствовало, что хороший хозяин лично и детально следил за поместно-вотчинной документацией. Ныне, благодаря изысканиям выдающегося археографа Б.Н. Морозова, мы располагаем сведениями о более чем трехстах дворянских архивах «бунташного века», отразивших хозяйственную деятельность и культурные интересы всех (а не только высших) слоев служилых по отечеству[54]. И исторические материалы, тесно связанные с обоснованием дворянского родового права, занимают в этих архивах весьма видное место[55].

      Общий интерес русских людей к истории в период преобразований, когда представители всех слоев общества, включая приказных служащих и даже крестьян[56], искали в историческом опыте ответа на вопрос о путях дальнейшего развития страны, резко усиливался у дворянства профессиональным интересом. Ведь для служилого по отечеству сохранение памяти об этом самом «отечестве», месте своего рода в истории было составляющей процесса добывания средств к существованию, особенно важной в момент консолидации класса служилых феодалов, отбрасывавшего от себя промежуточные и деклассированные слои.

      Летописи и вообще «старинные книги» с историческими известиями, так или иначе отражавшими службу дворянских родов, еще в XVI в. признавались достоверными свидетельствами – наравне с царскими грамотами и разрядными книгами – не только широкими кругами дворянства, но и судьями в местнических спорах (которые были дворянами же)[57]. Это не удивительно, учитывая изобилие «частных» редакций разрядных книг[58] и удобных тому или иному роду «списков» государевых грамот, поминальных записей и т. п. Важно, что и в конце XVII в. при мобилизации фамильных архивов для составления росписей в Палату родословных дел исторические сочинения употреблялись в доказательство дворянских притязаний[59]. Именно благодаря последним появилась замечательная «Генеалогия» Игнатия Римского-Корсакова, обосновавшая восхождение его рода к римским консулам, от них – к античным богам, и далее до Адама[60].

      Очевидно, что от российского дворянства Нового времени следовало ожидать историографической активности, намного превосходящей долю этого

52

Разумеется, профессиональные высшие офицеры – вроде генералов Г.И. Косагова, А.А. Шепелева, М.О. Кравкова – потому и выслуживались из низших дворянских чинов, что отлично разбирались в фортификации, артиллерии, картографии, могли на равных сотрудничать с иноземными инженер-полковниками и, собственно говоря, по мере профессионального роста заменяли собой наемных «начальных людей» (которых к концу реформы Федора Алексеевича осталось в армии менее 15 %).

53

Забелин И.Е. Большой боярин в своем вотчинном хозяйстве // Вестник Европы. 1871. Кн. 1–2; Переписка стольника А.И. Безобразова 1687 года // ЧОИДР. 1888. Кн. 1; Хозяйство крупного феодала-крепостника XVII в. Л., 1933. Ч. 1. М.; Л., 1936. Ч. II; Акты хозяйства боярина Б.И. Морозова. М.; Л., 1940–1945. Ч. I–II; Новосельский А.А. Вотчинник и его хозяйство в XVII веке; Памятники русского народно-разговорного языка XVII столетия (из фонда А.И. Безобразова). М., 1965; Петрикеев Д.И. Крупное крепостное хозяйство XVII в. Л., 1967; и др.

54

Морозов Б. Н. К изучению описей частных архивов XVI–XVII вв. // Вопросы источниковедения и историографии истории СССР. Дооктябрьский период. М., 1981; Он же. Делопроизводство и архив в крупной боярской вотчине XVII в. // Источниковедческие исследования по истории феодальной России. М., 1981; Он же. Служебные и родословные документы в частных архивах XVII в. (К постановке вопроса) // Исследования по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода. М., 1982; Он же. Частное письмо начала XVII в. // История русского языка. Памятники XI–XVIII вв. М., 1982; Он же. Записная книжка помещика XVII в. // СА. 1983. № 5; и др.

55

Морозов Б.Н. Летописцы на столбцах в частных архивах XVII века // История и палеография. М., 1993; Кошелева О.Е., Морозов Б.Н. Историческое сознание и социальное поведение российского дворянства XVII в. (К вопросу о формировании аналитического комплекса источников) // Сословия и государственная власть в России. XV – середина XIX в. Международная конференция. – Чтения памяти академика Л.В. Черепнина. Тезисы докладов. М., 1994. Ч. 1.

56

Также оставивших архивы. См., напр.: Морозов Б.Н. Из истории русской переводной научной технической книги в последней четверти XVII – начале XVIII в.: (Архив переводчиков Посольского приказа) // Современные проблемы книговедения, книжной торговли и пропаганды книги. М., 1983. Вып. 2; Он же. Архив торговых крестьян Шангиных // СА. 1980. № 1; и др.

57

См.: Маркевич А. О местничестве. Киев, 1879. Ч. 1. С. 296.

58

Буганов В.И. Разрядные книги последней четверти XV – начала XVII в. М., 1962; и мн. др.

59

См., напр.: Янин В.Л. Новгородская феодальная вотчина. М., 1981. С. 148–151.

60

Игнатий Римский-Корсаков. Генеалогиа / Подготовка текста, статья и аннотированный указатель источников А.П. Богданов. М., 1994.