Скифская история. Издание и исследование А. П. Богданова. Андрей Лызлов

и прежде всего дворянства. Не все, подобно Игнатию Римскому-Корсакову в его Летописном своде или составителю Летописца 1686 г., уделяли основное внимание проблемам борьбы Русского государства с османско-крымской агрессией в XVI–XVII вв., однако история православно-мусульманских отношений вызывала заметный интерес у всех без исключения общерусских летописцев.

      Современники пристально наблюдали за событиями на юге Российского государства, записи о которых составляют значительную часть общерусских сведений даже в городских и провинциальных летописях. В более острой форме южное направление дипломатических и военных усилий государства выделялось в публицистических сочинениях, как малороссийских, так и московских. Оно не просто превалировало над всеми иными внешнеполитическими проблемами, но было единственным, вызывающим столь острый общественный интерес.

      Так, тонкая дипломатическая игра, которую правительство Софьи – Голицына блестяще провело со странами – участницами Балтийского конфликта, добившись продления перемирия со Швецией без юридического признания ее захватов и зарезервировав образование русско-франко-датской антишведской коалиции[253], вовсе не отражена современными авторами. Запись о «подтверждении» мира со шведами в 1680‑х гг. появляется лишь в сочинении 1710 г.[254]

      О важных переговорах с Цинской империей и подписании Нерчинского мирного договора сообщают хорошо осведомленные редакторы Сибирского летописного свода 1680‑х и 1689–90-х гг., писавшие буквально во время событий. Особо следует отметить, что составитель Головинской редакции 1689 г. был близок к Тобольскому воеводе А.П. Головину, отцу великого и полномочного посла Ф.А. Головина, и ведал многие детали переговоров в Даурии[255]. Однако эти события не упоминаются в сочинениях других авторов (включая митрополита Сибирского и Тобольского Игнатия), все внимание которых было сосредоточено на юге и западе Российской империи.

      Вечный мир и Священный союз

      Развитие южного направления внешней политики, как объяснялось в Летописце 1686 г., было теснейшим образом связано с решением польского вопроса. Разумеется, урегулирование отношений с Речью Посполитой на основе сохранения за Российским государством отвоеванных в тяжелой борьбе земель Малой и Белой России имело и большое самостоятельное значение. Однако логика решения давнего спора о принадлежности Киева и ряда других городов определялась в 1680‑х гг. именно нараставшей заинтересованностью короля и магнатов в военной помощи со стороны России против турецко-татарского натиска на их собственные владения[256].

      Стольник М.Ф. Шайдаков писал о посольских съездах с 1683 г.[257], но остальные авторы сосредоточили внимание на переговорах в Москве 1686 г., когда был наконец подписан договор о Вечном мире. Большинство русских и малоросских летописцев отметило значение долгожданного умиротворения соседних славянских государств[258], о котором широко

253

См.: РГАДА. Ф. 53. Оп. 1. Ч. 1. Кн. 23; Оп. 1. Ч. 2. Св. 1684 г. № 1–4; Ф. 96. Оп. 1. Ч. 1–2. Книги и свитки 1684 г.; Форстен Г.В. Сношения Швеции с Россией во второй половине XVII века // ЖМНП. 1898. № 2, 4–6; 1899. № 6, 9.

254

РГАДА. Ф. 181. № 625. Л. 26.

255

РГБ. Ф. 171.1. № 141. Л. 157–158, 175–175 об. О даурских событиях см. также: Л. 145–146 об., 147 об. – 151, 152, 172, 174 об. – 175, 176–178. Записи Свода остались неиспользованными даже в фундаментальной публикации и наиболее глубоком исследовании по истории Нерчинского договора: Русско-китайские отношения в XVII веке. Материалы и документы. М., 1972. Т. 2; Демидова Н.Ф. Из истории заключения Нерчинского договора 1689 г. // Россия в период реформ Петра I. М., 1973. С. 289–310.

256

О ходе, но не мотивации переговоров детально: Кочегаров К.А. Речь Посполитая и Россия в 1680–1686 годах: Заключение договора о Вечном мире. М., 2008.

257

БАН. 16.14.24. Л. 572 об.

258

См. Записки Желябужского, Сибирский летописный свод, Свод Игнатия Римского-Корсакова, Летопись Леонтия Боболинского, Спасо-Прилуцкий летописец и др.