Ловушка силы. Василиса Ветрова

Как там? Все мы атеисты до первой турбулентности? Хорошо сказано.

      Колян жил в старой облезлой панельке. Убитый подъезд встретил меня неприличными надписями и вонью кошачьей, а может, и не только, мочи. Я остановился на лестничной клетке между квартирами 56 и 58. На третьей двери, обитой драным дермантином советских времён, номер отсутствовал. Вот, значит, ты какая, 57-я. Звонок, к счастью, работал.

      За дверью послышались шаги, и вскоре она распахнулась, явив лохматого Коляна в домашних трениках.

      – Заходи, – он протянул руку и кинул одобрительный взгляд на коробки с пирогами.

      Я прошёл в квартиру и оторопел: коридор был завален хламом. На старых стульях стояли какие-то коробки с посудой, проводами, тряпками, вешалками. В углу из-за кучи пузатых, набитых чем-то пакетов, торчали облупленные носы старых, явно советских, лыж. Колян взял у меня куртку и по-хозяйски кинул поверх всего этого добра. Я разулся и пожалел, что надел чистые носки. Пол был не просто немытым, а ещё и заляпанным чем-то белым.

      – Это Жора! – пояснил Колян, отследив мой взгляд, и подал тапки.

      Я влез в слегка засаленные сланцы и переспросил:

      – Кто?

      – Да Жора. Замаялся за ним подтирать. Сейчас покажу. Но только тихо, он спит.

      Колян поманил меня за собой. Мы прошли мимо закрытой двери первой комнаты и через проходную кухню попали во вторую.

      Плотные шторы были задернуты, отчего вокруг царил полумрак. На диване я разглядел какого-то типа. Большой и бородатый, он дико храпел. Это вот кто на пол гадит, что ли? Я уставился на Коляна.

      Тот прыснул со смеху, сощурив раскосые глаза, и шепотом сообщил:

      – Да нет, это Вадим. Он из Питера, на вписке у меня. А Жора – вон!

      Я проследил за взмахом тонкой руки и заметил на шкафу сооружение вроде огромного гнезда, обмотанного нитками и веточками, в котором, приглядевшись, можно было признать остов от китайского фонарика. А в самом «гнезде» сидела сова. Приличных размеров, наверное, с небольшую кошку, она была коричневой в крапинку. Большего в темноте не разберешь. Шкаф и подступы к нему были обильно обделаны пометом и остатками шерсти.

      – Мышами кормишь?

      – Ага, – прошептал Колян. – Пойдём на кухню. Пусть дрыхнут.

      Освободив стол от немытой посуды, он кинул на него пироги и поставил на плиту чайник.

      – Кто такие неорганы? – улучив момент, я выпалил давно назревший вопрос. – Эти глазастые так называли себя и тех, кому хочет отдать меня Лидуня.

      – Неорганическая жизнь из неорганического мира, – будничным тоном ответил Колян. – Мы с тобой находимся в мире материальном, органическом, и заключены в кожаные мешки, которые называем телами. И иногда отправляемся погулять в сновидения только сознанием, пока тело спит. А эти ребята – чистое сознание и живут в энергетических мирах, которые нам только снятся.

      – То есть другая форма жизни, – заключил я. – Нематериальная. А что же они неорганы с неорганами не могут договориться, если уж хотят мне помочь?

      – Ну