Ловушка силы. Василиса Ветрова

молча кивнул. Лучше ничего не говорить. Не перебивать. Вспомнились Оранжевый и Фиолетовый. Ничего, пап, час назад я тоже нёс такой забористый бред Коляну. Так что давай, вываливай.

      – Твоя мать… – начал отец. – Тебе говорили, что она упала с крутой лестницы на даче. Но это не так.

      Внутри всё сжалось. Кажется, я уже знал, что он скажет. Нет, только не это! Пусть я буду не прав! Пожалуйста!

      – Да, она была на даче, с твоей бабушкой. Прилегла днём поспать и уже не проснулась. На теле обнаружили гематомы. Причина смерти – внутренние кровотечения от сильного удара.

      Сказанное прозвучало как приговор. Дальше я почти не слушал. Сердце стучало где-то в висках, живот скрутило. В голове выстроилась цепочка: мать – мачеха – я.

      – Бабушка рассказала, как есть: мама просто не проснулась, умерла во сне. А при вскрытии обнаружили внутреннее кровотечение, разрывы органов. Но я не поверил тогда, решил, что старуха свихнулась от горя. Только сейчас, после смерти Лидии, понял, что это была правда. Ты на меня сейчас не думай. В тот день мы с тобой в тир к деду Степану ездили стрелять. Весь день там провели. Ты помнишь ведь?

      Я помнил: когда мы вернулись на дачу, мама почему-то не вышла меня встречать.

      Умерла во сне. Потом мачеха. Я следующий?

      – Вот теперь можешь считать меня сумасшедшим, – заключил отец. – Я сам не знаю, что думать. Это, наверное, моё проклятие. Мои женщины умирают во сне.

      Может, не только женщины. Я выдохнул и закрыл лицо руками. Хотелось проснуться, и чтобы это всё оказалось сном. Лучше вообще туда проснуться, в прошлое. Мы с отцом возвращаемся из тира, но в этот раз мама выходит нам навстречу. Улыбающаяся, с золотистыми волосами до плеч. Больше я ничего не помню. А, ещё глаза. Синие. У меня её глаза.

      – Андрей, ты как?

      Голос отца выдернул меня из воспоминаний.

      – Можно воды? – попросил я.

      – Да, конечно, – отец вскочил и через минуту поставил передо мной чашку с водой. Голубую с золотым из тонкого фарфора. Такую же он разбил вчера о стену.

      Я отхлебнул. Чай оказался приторным, с каким-то земляным привкусом.

      – Считаешь меня сумасшедшим? – спросил отец.

      – Нет, – я выдержал его внимательный взгляд. – Я тебе верю.

      Тронутые сединой брови чуть дёрнулись, собираясь взлететь вверх, но тут же замерли и сошлись на переносице.

      – А ты как себя чувствуешь? Может, сны странные есть?

      Просчитывает ситуацию он мгновенно. В какой-то момент я чуть было не вывалил на него всё, как на Коляна. Но такого удара отец бы не выдержал. Пусть считает, что «проклятие» касается только его женщин.

      – Нормально. Не выспался только. Сны как сны, я их не запоминаю. А что, маме и… Лидии что-то снилось? Перед тем, как…

      Отец вздохнул:

      – Маришка на кошмары жаловалась. А Лидия – не припомню.

      – А тебе? Ты говорил, что плохо спал сегодня?

      – Нет, я и снов-то не помню, как и ты. – Отец покачал головой. – За меня точно волноваться не стоит. Это проклятие такое, что умирают женщины