Вавилонская башня. Антония Сьюзен Байетт

похоже.

      – Знаю. Господи, ну виноват. Пойми же ты…

      – Понимаю.

      – Не нравится мне твой тон.

      – Я не старалась, чтобы тебе понравилось.

      – Фредерика, ну пожалуйста…

      – Уходи. Мне нужно выспаться.

      – Да, выспаться нужно…

      Он покорно удаляется.

      Пиппи Маммотт подает ей завтрак в постель.

      – Вы, похоже, ночью упали, – замечает она.

      – Что-то вроде этого.

      – Я бы на вашем месте была осторожнее.

      – Что вы этим хотите сказать, Пиппи?

      – Что сказала. Осторожнее надо быть, когда бегаешь туда-сюда по ночам.

      Фредерика делает вид, что ей хуже, чем на самом деле. Так она выкраивает себе пространство для маневра, хотя как будет маневрировать, еще не придумала.

      Приходит Лео, гладит ее лицо:

      – Бедненькая, заболела.

      – Оступилась и упала. По глупости.

      – Папа говорит, поправишься.

      – Мне, Лео, просто надо хорошо выспаться, только и всего. Полежать тихо-тихо. Я на ногах плохо держусь.

      – Бедная ты, бедная…

      – Не плачь, Лео, я поправлюсь. Честное слово.

      Лео плачет и плачет. Она сидит, прижимая его к себе. Скверно эта история на него подействует.

      – У тебя все лицо побитое. Ты, наверно, ужасно ушиблась.

      – Да, и правда ужасно. Но мне уже лучше, сам видишь. Все обошлось.

      – Все обошлось, – повторяет Лео тоненьким голосом. – Обошлось.

      Найджел и Лео отправляются на конную прогулку. Оливия и Розалинда уехали к Элис помочь с распространением листовок. Пиппи тоже куда-то пропала – может оказаться где угодно, но Фредерика в отчаянии. Она встает, надевает брюки и свитер и спускается по лестнице. Ходит она свободно, хотя двигаться еще больно. Болит не только рана от топора, но и ушибы от падения. В прихожей она останавливается и задумывается, потом открывает дверь и ступает на гравий. Если Пиппи поблизости и захочет ее удержать, это случится тут же. Но Пиппи нигде не видно. По мосту она переходит ров и идет по дорожке. У нее есть смутная надежда, что, если добраться до шоссе, можно остановить проезжающую машину. Она доходит-таки до конца, присаживается на обломок стены и смотрит на пустое шоссе, очень пустое. Раздается шорох и скрип велосипеда. Она смотрит себе под ноги. И вдруг:

      – Фредерика!

      Она вскакивает. Издает восклицание. Это Хью Роуз на очень громоздком, очень старом велосипеде. Они смотрят друг на друга.

      – Да что такое с тобой случилось?

      – Ужасно выгляжу?

      – Кошмарно. Синяки, кровоподтеки, желтые пятна.

      – Упала.

      Хью кладет велосипед на обочину. Утирает лицо платком.

      – Как же это ты упала, Фредерика?

      – Ну, в общем, – говорит Фредерика, – улаживали супружеские разногласия.

      – Дальше.

      – Не могу. Разревусь. А мне сейчас не плакать надо, а решать, что делать. А ты почему не уехал?

      – Хотел с тобой повидаться. Узнать,