Колесо Времени. Новая весна. Роберт Джордан

а худая седовласая женщина принесла две высокие деревянные кружки, от которых шел пар и аромат подогретого с пряностями вина. Ее обветренное лицо, похоже, никогда не освещала улыбка.

      – Суса Винн слишком горда, чтобы принимать от кого-либо помощь. Разве что немного еды для ребенка, – сказала седовласая, ставя кружки на стол. Ее голос был слишком низок для женщины. – Вы сделали доброе дело, и это хорошо.

      Кивнув, она повернулась и зашагала прочь, увязая в снегу, но держа спину прямо, как гвардеец на параде. Очень необычная манера вести себя с Айз Седай.

      – Она знает, кто мы на самом деле, – тихо проговорила Суан, грея ладони о горячую кружку.

      Морейн, несмотря на перчатки, последовала ее примеру. Пальцы у бедной Суан, должно быть, совсем закоченели.

      – Она никому не скажет, – ответила Морейн, помолчав, и Суан кивнула. Не то чтобы правда обернется для них неприятностями, учитывая присутствие Стилера и его людей, но все же будет лучше, если им удастся избежать сложностей. Подумать только, какая-то простолюдинка увидела то, что не сумели разглядеть благородные! Не лицо Айз Седай, а платье принятой. Или и то и другое вместе. – Наверное, в молодости она приходила в Башню.

      Женщину, которая не смогла научиться направлять Силу, отсылали обратно, но она уже видела Айз Седай и принятых.

      Суан искоса посмотрела на Морейн так, словно та заявила, что вода мокрая. Иногда это раздражало – когда Суан вот так разгадывала что-то раньше ее.

      Подруги ели хлеб с сыром и фрукты почти в полном молчании. Послушницам не разрешалось разговаривать во время трапез, а принятые должны соответствовать своему званию, поэтому девушки привыкли есть молча. Вино они едва пригубили – принятым давали за трапезой вино, но разбавленное, и было бы нехорошо, если бы одна из них захмелела. Морейн с изумлением поняла, что с жадностью проглотила всю еду до последней крошки, хотя прежде была уверена, что этого ей будет слишком много. Возможно, аппетит разыгрался из-за пребывания на свежем холодном воздухе.

      Морейн складывала салфетку, в которую была завернута еда, – и жалела, что кураги не оказалось немного побольше, – когда Суан вдруг вполголоса произнесла:

      – О нет, только не это!

      Морейн подняла голову, и сердце у нее ушло в пятки.

      В лагерь въезжали две сестры, не спеша прокладывая себе путь между палатками и фургонами. В нынешних обстоятельствах женщины, одетые в шелка и разъезжающие при этом по сельской местности без сопровождения, могли быть только сестрами. Следом за этими двумя ехал лишь один мужчина, смуглый человек в плаще – и этот плащ менял цвета, сливаясь с тем, что находилось позади его обладателя, так что всадник и его черный мерин будто бы растворялись в воздухе. Взгляд мужчины не задерживался подолгу на одном предмете; по сравнению с ним гвардейцы Башни выглядели полусонными комнатными собачками рядом с охотящимся леопардом. Плащ Стража – зрелище, которое не может остаться незамеченным, и вскоре по лагерю