Искусство (не) бояться. Екатерина Мурашова

к себе очевидна, поэтому мальчики отца побаиваются и уважают – мечта многих современных родителей, которых подрастающие чада часто и в грош не ставят. «То есть такой „настоящий мужик“ в лучшем смысле этого словосочетания, – решаю я. – Может быть, Евгения как раз этой его откровенной маскулинности и боится, ей хочется чего-нибудь помягче и подоступнее? Он на работе, развивается как личность и профессионал, она дома, дети подрастают, общих тем все меньше, непонимание и несовпадение и одновременно растущая материальная зависимость от мужа переплавляются в страх… Но почему тогда она боится не того, что он уйдет, бросит, женится на молодой? Почему такой вычурный страх: убьет детей?!»

      Единственная конкретная сцена, которую мне удалось вытащить из Евгении, вроде бы никакой особой настороженности не вызывала: отец заставил старшего мальчика спуститься вниз на горных лыжах. Мальчик боялся и даже плакал, но отец сказал: «Ты спустишься отсюда только так и не иначе». В конце концов мальчик съехал, все обошлось, уже к вечеру он гордился и всем рассказывал о своем достижении.

      Евгения на горных лыжах не катается. Говорит, что просто стояла рядом и умирала от страха вместе с сыном. И не только потому, что спуск был реально опасен для мальчика с его наличествующими навыками. Куда больше пугало другое. Казалось, что отцу все равно – спустится сын благополучно или переломает себе все кости. Он решил: как будет, так и будет. Я ей почему-то верю. Младший сын в той ситуации смеялся. Каким-то отстраненным смехом. Он вообще больше похож на отца. Они вместе ходят по горным рекам на каяках, прыгали вниз головой с моста на какой-то резинке. Сейчас младший мечтает подрасти и прыгнуть с парашютом. Отец его поощряет, но тоже как-то достаточно равнодушно, похоже на его поведение на горном склоне – что-то будет, и ладно. Никогда не противопоставлял храброго младшего сына и трусоватого старшего. Евгения и старший сын предпочитают музеи и курорты, им хорошо вместе, несмотря на то что старший – уже подросток. Младший сын тянется к отцу. Старший отца скорее сторонится.

      – Вы пытались говорить с мужем о своих страхах?

      – Да, много раз. Он говорит: «Ерунда это». Или: «Может, тебе на работу выйти?» Улыбается и цитирует… не знаю, что это – пословица? Поговорка? «Если в старой табакерке век не держат табака, заведется в табакерке черт-те что наверняка». Мне обидно. Я – старая табакерка? Однажды вдруг предложил съездить к нему на родину. Какой-то крошечный железнодорожный поселок в Сибири, почти трое суток на поезде, я отказалась, конечно. Да он и сам оттуда в пятнадцать лет уехал.

      – Вы знакомы с семьей мужа?

      – Да, конечно. Его мать рано умерла, он вырос в семье тетки, но они его растили как родного, дядя уже умер, а с теткой и с двоюродной сестрой у Дмитрия прекрасные отношения. Они обе сейчас в Омске живут. Я знаю, что он им регулярно деньги переводит, ездит к ним, и они к нам, мальчики его тетю бабушкой зовут и с маленькой кузиной, когда она с ней приезжала, играли, наперебой старались ей угодить…

      Удивительно,