Хищные твари. Навстречу гибели. Аяна Грей

что Кухани и братство храма приказали привести тебя живым. – Он говорил сквозь стиснутые зубы, не глядя на Экона. – Потому что я бы убил тебя на месте, если бы мне разрешили. Ты этого заслуживаешь, и не я один так считаю.

      Небо рассекла еще одна молния, за которой почти сразу же последовал раскат грома – на них обрушились потоки дождя, как Экон и ожидал. Капли затуманили его зрение, но он не отводил взгляда от Шомари. Он скорее ощущал, чем видел, как Фахим и остальные два воина подходят все ближе. Пальцы лихорадочно барабанили по бедру, он пытался придумать план.

      Раз-два-три. Раз-два-три. Раз-два-три.

      – Но нет, – тихо продолжил Шомари. – Думаю, лучше все-таки оставить тебя в живых. Так много людей хотят тебя увидеть: Кухани, братья храма… – Его глаза сверкнули. – Камау.

      Шомари даже не притронулся к нему, но, услышав это имя, Экон почувствовал мгновенную вспышку боли. Камау. Он вспомнил все: как дрался с Камау, как никогда раньше; каким безумным был взгляд брата, отравленного галлюциногенными листьями. Он вспомнил, что оглушил брата и оставил его бессознательное тело в храме. Чувство вины пронзило тело, словно нож.

      Загремел гром, и в глазах Шомари вспыхнула злоба.

      – Хорошо, что твой отец умер давным-давно, – сказал он так, чтобы слышал только Экон. – Хорошо, что он не прожил достаточно долго, чтобы увидеть, в какое позорище ты превратился.

      Он провоцирует тебя. Он хочет, чтобы ты отреагировал. Рациональная часть Экона это понимала, но, она словно отступала все дальше и дальше. Ливень насквозь промочил его одежду, холод пробирался под кожу, но когда Шомари упомянул папу, Экону показалось, что внутри вспыхнуло пламя. Гнев прожег его изнутри и остановился, только когда добрался до мысленного чудовища, которое жило у него в груди и жаждало крови. Чудовище пробудилось, в ярости зарычало, и он не пытался сдержать его, не пытался остановиться, когда все залило красным.

      Разорви их всех. Три слова. Разорви их всех.

      Воины подступали – Читено и Фумбе на три и шесть часов от него, Шомари и Фахим – на двенадцать и девять. Он хорошо знал этот маневр, он сам отрабатывал его много раз. Они собирались окружить его, поймать в ловушку. Все четверо синхронно сделали шаг вперед, сужая кольцо. Экон приготовился, сжал руки в кулаки, собираясь наконец-то выпустить мысленного монстра на волю. Он напрягся, но вдруг рядом раздался голос:

      – СТОЙТЕ!

      Экон вздрогнул, и воины остановились, чтобы оглянуться. Тэмба стояла посреди улицы, подняв руки. Ее платок слегка сбился, и стали видны белые волосы. В мокрой одежде она казалась еще меньше ростом, маленькой и уставшей. Экон замер. Он совершенно забыл о ней. Судя по лицам воинов, они тоже.

      – Отпустите нас, – произнесла она, перекрикивая дождь. – И никто не пострадает.

      Мгновение все молчали, а потом Фумбе и Читено захихикали. Фахим растерянно посмотрел на нее, а Шомари поднял брови.

      – Что это? – Его голос дрожал от смеха. Он снова посмотрел на Экона. – Сначала ты сбежал с девчонкой-джеде, а теперь нанял старуху в телохранители?

      Все