Твоя на год. Наталья Крамель

чтобы перейти на второй этаж?

      Его бровь с пирсингом приподнимается:

      – Ты хочешь работать на втором этаже?

      – Нет, она этого не хочет.

      Мир буквально замирает, когда я слышу этот голос. Я медленно поворачиваюсь и теряю дар речи при виде человека, который разбил мое сердце и выбросил меня, как мусор.

      Данила Краснов.

      Его чувственные губы искривлены в презрительной ухмылке, а глаза кажутся не просто серыми, а стальными.

      – Какого черта ты здесь делаешь?!

      Я вижу, как Марк быстро уходит в другую сторону бара, боясь, что грозящий скандал зацепит и его.

      Данила смотрит на меня с нескрываемой враждебностью. Такой высокомерный придурок. Интересно, существовал ли вообще когда-нибудь мальчик, которого я любила, или все это было плодом моего воображения?

      Я выпрямляю спину. Я не покажу этому человеку, как сильно меня задели его слова.

      – Я здесь работаю.

      – Нет, ты совершенно точно здесь не работаешь.

      Я усмехаюсь, чувствуя, как во мне вспыхивает гнев, и поворачиваюсь к Даниле спиной. Меньше всего мне нужно, чтобы меня уволили с этой работы из-за ссоры с богатым дурачком, которого я когда-то знала. Нет, не просто знала. Когда-то он был для меня всем.

      Марк едва заметно качает головой, как будто пытается предупредить меня о чем-то.

      – Уходи, Данила, я работаю. Нам нечего сказать друг другу.

      – Я сказал, что ты здесь не работаешь!

      Я вскрикиваю, когда Данила обходит бар и хватает меня за руку, таща за собой. Я едва удерживаю равновесие на своих дурацких каблуках.

      – Данила, какого черта ты делаешь?! Из-за тебя меня уволят!

      Когда мы подходим к стойке хостес, Данила заталкивает меня в раздевалку для персонала, а я наконец-то вырываюсь из его хватки и отступаю как можно дальше.

      Этот мужчина совсем не похож на того мальчика, которого я помню, он опасен. Холодный и жестокий, смотрит на меня с презрением. И все же мое тело все еще реагирует на его прикосновения, мое запястье покалывает, как будто по нему проходит ток.

      – Почему ты здесь, Рина?

      – Не называй меня так, меня зовут Катя.

      – Нет, для меня ты всегда будешь моей Риной.

      Гнев сжигает меня, но мне так больно от того, что Нила назвал меня своей. Было время, когда я была готова продать душу дьяволу, чтобы принадлежать Даниле. Но это было до того, как Нила взял самое мое драгоценное и раздавил. Теперь сам Данила кажется мне дьяволом.

      – Я для вас никто, Данила Федорович.

      Я тычу Данилу в грудь, он ухмыляется, но это не та сексуальная ухмылка, которую я помню. Сегодняшняя гримаса лишена тепла и сострадания.

      – Все еще не можешь убрать от меня руки, Рина?

      Я отдергиваю руку, но недостаточно быстро, он крепко сжимает мое запястье и кладет его обратно на белую рубашку.

      – Мечтай. Ты мне отвратителен.

      Я сдавленно вздыхаю, когда Данила прижимает меня к стене так крепко, что я чувствую своим животом его твердый член.

      – Правда,