Тринадцать способов убить Лалабелль Рок. Мод Вулф

сочли агрессивным?

      – Нет, – уныло говорит Лалабелль. – Хуже. Они сочли его скучным. В лучшем случае, забавным. Спенсер сказал, они хихикали, когда маленького Робби ударили топором.

      – Сожалею.

      – Думаю, искусство мертво, – но что теперь плакать по сбежавшему молоку…

      Я сочувственно улыбаюсь, но в слова не вслушиваюсь. Смотрю на сигаретную пачку. Она лежит между нами, почти посередине. «Везучая девчонка» написано на ней черными буквами. В черной четкости шрифта есть нечто авторитарное.

      Разве мне не подсказывают, что я везучая? Я задумываюсь. Или эти сигареты исключительно для девушек, которым уже повезло? Возможно, тебе везет еще больше, если ты куришь их.

      – Он выходит на широкий экран через неделю, – говорит Лалабелль, причем деловым тоном, что неожиданно. – Мне нужны публикации в прессе. Что-то такое, что вызовет интерес. Что-то, что превратит фильм из позора в культовый хит. Во всяком случае, так говорит Спенсер. И вот тут на сцену выходишь ты.

      – Я? – удивленно спрашиваю я.

      – Конечно, – говорит Лалабелль. – Разве тебе не интересно, зачем ты здесь? Почему я выбрала тебя?

      Я хлопаю глазами. До этого момента я таким вопросом не задавалась. Внезапно меня охватывает неприятное чувство, что что-то тут неправильно.

      – И сколько мы уже сидим тут? – спрашиваю я.

      Лалабелль Рок бросает на меня холодный взгляд поверх темных очков.

      – Всю твою жизнь, – говорит она. – Двадцать минут, если тебе нужно точнее. Ты же знаешь, кто ты такая, верно?

      Я снова хлопаю глазами и смотрю на свои ногти цвета электрик. Шевелю пальцами, и мне кажется, что при движении ногти оставляют за собой синий след. Головная боль достигла кульминации и стала невыносимой.

      – Я Лалабелль, – говорю я. – Лалабелль Рок.

      Лалабелль сочувственно улыбается и несколько раз легонько хлопает меня по руке.

      – Одна из многих Лалабеллей Рок, – поправляет она. – А я та самая Лалабелль Рок. Покури. Помогает.

      – Я не курю, – говорю я. – Это плохо для цвета лица.

      – Да, – с едва заметным нетерпением в голосе говорит Лалабелль. – Я не курю. Мне надо заботиться о своей карьере. И о здоровье. И об обложках для журналов. Можешь делать что угодно.

      Я беру сигаретную пачку и надрываю обертку. Неловкими пальцами вытаскиваю идеально гладкую сигарету и неуклюже вставляю ее в рот. Трижды пытаюсь добыть огонь из зажигалки, и в конце концов Лалабелль со вздохом забирает ее у меня. Она выхватывает у меня сигарету и достает еще одну из пачки. Зажав обе между губами, уверенно чиркает зажигалкой, и на мгновение в ее темных очках отражаются два язычка пламени.

      – Вот, – говорит она, передавая одну сигарету мне. – Вдохни. Ты скоро освоишься. Все привыкают.

      – Кто все? – спрашиваю я, и сигарета, торчащая из моего рта, дергается вверх-вниз.

      – Другие Портреты. На данный момент у меня набралось достаточно. Ты будешь тринадцатой.

      – Не повезло, – бормочу я, пытаясь понять. –