Ведьмин рассвет. Карина Демина

другой долг.

      – Дело в самом мире. Слышала о концепции разумной биосферы? Она, конечно, весьма спорная, поэтому в научном мире и считают её этакой… выдумкой.

      – Слышала, – буркнула я. В конце концов, я тоже училась.

      – Хорошо. Так вот, сама, концепция, скажем так, излишне смелая. И выводы Сепаринский делает явно поспешные, но кое-что в самой теории есть. В частности, что касается определенных мест и явлений. Не вся земля… одинакова. Особенно с точки зрения однородности энергетического покрова.

      – Про хозяйку места мне рассказывали. Ты. Или не ты… извини, не помню.

      – Хорошо, – он кивнул. – Тогда все просто. Подобные места стремятся сохранить себя. Они пребывают в исходно равновесном состоянии, которое и важно. Этакая самостабилизация. Но поскольку место все равно взаимодействует с внешним миром, часто равновесие нарушено. Вот такие места и притягивают людей, которые способны исправить ошибки. Своего рода посредники. Так что место в свою очередь влияет на окружающий мир, меняет его, но чужими руками.

      Я посмотрела на свои руки.

      Обычные.

      Хотя это так, дурю. Но да, пожалуй, соглашусь. Тогда многое становится понятно. Я не сама такая умная, я просто инструмент, места, источника, богини, чье имя я и в мыслях произносить не хочу, иных древних сил, которые были еще до того, как возникли боги и уж тем более люди.

      Но это не я сама.

      Нахожу пары.

      Возвращаю ушедших.

      Восстанавливаю равновесие. Да… так и легче.

      – С этой точки зрения закономерно, что место притягивает всех тех, кем равновесие было нарушено, – продолжил Лют.

      – То есть я потомок… чей? Священника из Византии? Того, который взял и замуровал ведьму? Используя некий… некую святыню?

      Все-таки артефактом подобные вещи называть неправильно. Неуважительно.

      – Но при том сам изменился и передал… изменение потомкам?

      – Вероятнее всего.

      – А… – я прикусила губу. – А полозова кровь? Как с нею? И она говорила, что вернуться должно их дитя… то есть ведьмы и князя… но это не я. Это те, которые были до меня…

      Наина.

      И её дочь.

      И остальные, что жили здесь сотни лет. Они почему дверь не отворили?

      – Во-первых, Змеедева могла всего не знать, – Лют вел машину аккуратно, но на меня поглядывал. – И скорее всего не знала. Может, предположила что-то, может, выдумала. Не со зла. Просто к слову пришлось. Или решила себе, что так все и было.

      – Как твоя Теодора?

      – Не моя. Но в целом верно.

      Я задумалась.

      А и вправду. Она ведь появлялась редко, полудева-полузмея, та, которая где-то в ином мире обретается, меж золотых рек и озер из живого пламени.

      – Во-вторых… кем была та, кого священник взял в жены? И какая кровь была в её жилах? Уж прости, но в те времена многие известные рода не чурались заключать браки с иными. Или не браки… тут раз на раз не выходило. Главное, что знали, мешаная кровь может одарить немалой силой. Так что тут все сложно и зыбко, но в теории у нашей