Преследуя Аделин. Х. Д. Карлтон

и смотрю на него, пытаясь уловить смысл его слов.

      – Эта роза была чем-то личным, Аделин. Знаешь, что она означает?

      – Я… что меня преследует кто-то. Я уже несколько раз сообщала о том, что мой дом взламывают, а эти розы появляются везде, куда бы я ни пошла.

      Шериф сдвигает брови.

      – Я заглянул в твое личное дело. Там нет никаких сообщений о преследованиях.

      Мой позвоночник выпрямляется, поскольку меня пронзает шок.

      – Что вы имеете в виду? – спрашиваю я злобным и пронзительным голосом. – Я сделала несколько!

      – Успокойся, – говорит шериф Уолтерс, разводя руки в соответствующем жесте. – Я посмотрю еще раз, когда вернусь в участок. Ты можешь рассказать мне сейчас, что происходит?

      Заставляя свое сердце притормозить, я излагаю все, что тут происходило. О стаканах алкоголя, выпитых, пока я была дома одна. О розах. О записке со зловещей угрозой.

      Шериф Уолтерс напряженно слушает, достает блокнот и делает заметки по мере того, как я говорю. Когда я заканчиваю, я чувствую себя еще более измотанной, чем была раньше.

      – Я займусь этим. Но, Аделин, ты же понимаешь, что если Талаверра прознают, что у тебя есть преследователь, то они могут возложить вину на тебя?

      Я отшатываюсь назад, совершенно обескураженная тем фактом, что о том, что мне может угрожать преступный клан, меня предупреждает полицейский. Однако он никогда не был человеком, склонным приукрашивать или скрывать правду. Мой отец иногда интересовался у него подробностями некоторых дел, и шериф всегда рассказывал ему все, что мог.

      Несколько раз мама даже срывалась на них из-за столь неприятных разговоров за обеденным столом, да еще и при ребенке. Шериф Уолтерс извинялся, но раскаивающимся никогда не выглядел.

      – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы этого не допустить, – уверяет он.

      Почему-то от этого мне ничуть не легче.

      Вздохнув, я отворачиваюсь и смотрю в гущу деревьев – туда, где мерцают красные и синие огни, порождая настоящую дискотеку теней.

      Я киваю, принимая хотя бы такую поддержку. Этот человек ни черта не сможет сделать, чтобы остановить преступника, когда тот появится у меня на пороге.

      Будь то хоть преступный клан, хоть гребаный маньяк.

      10-е сентября, 1944

      Я не видела Роналдо три дня.

      Три дня я гадала, где он. Со мной словно что-то случилось. Мысли в моей голове непрестанно кружились.

      Мы с Джоном поругались. Он сказал, что я изменилась. Что я больше не та женщина, в которую он был влюблен. Я отдалилась.

      Когда он хочет заняться любовью, мне это неинтересно.

      Мне стало казаться, что наш брак неправильный и грязный.

      Я чувствую, будто обманываю кого-то, но это не о моем муже. Я словно обманываю своего гостя.

      Я мало что смогла сказать, чтобы заверить своего мужа в том, что все еще люблю его, кроме этих трех слов.

      Они стали казаться пустыми, когда я произношу их вслух.

      Судя по его глазам, Джону они тоже теперь кажутся пустыми.

      Я теряю своего мужа.