Одиссея капитана Блада. Рафаэль Сабатини

Незнакомцы не часто встречались здесь, на острове. Но ей все же показалось, что она где-то видела этого человека.

      Мисс Арабелла остановила лошадь, будто для того, чтобы полюбоваться открывшимся перед ней видом: он в самом деле был достаточно красив, и задержка ее выглядела естественной. В то же время уголками карих глаз она пристально разглядывала этого человека, по мере того как он приближался. Первое ее впечатление о костюме человека было не совсем правильно, ибо хотя одет он был достаточно строго, но едва ли хорошо: камзол и брюки из домотканой материи, а на ногах – простые чулки. Если такой костюм хорошо сидел на нем, то объяснялось это скорее природным изяществом незнакомца, нежели искусством портного. Приблизившись к девушке, человек почтительно снял широкополую шляпу, без ленты и пера, и то, что на некотором расстоянии она приняла за парик, оказалось собственной вьющейся блестяще-черной шевелюрой.

      Загорелое лицо этого человека было печально, а его удивительные синие глаза мрачно смотрели на девушку. Он прошел бы мимо, если бы она его не остановила.

      – Мне кажется, я вас знаю, – заметила она.

      Голос у нее был звонкий и мальчишеский, да и вообще в манерах этой очаровательной девушки было что-то ребяческое. Ее непосредственность, отвергавшая все ухищрения ее пола, позволяла ей быть в отличных отношениях со всем миром. Возможно, этим объяснялось и то странное на первый взгляд обстоятельство, что, дожив до двадцати пяти лет, Арабелла Бишоп не только не вышла замуж, но даже не имела поклонников.

      Со всеми знакомыми мужчинами она вела себя как с братьями, и такое непринужденное обращение осложняло возможность ухаживать за ней как за женщиной.

      Сопровождавшие Арабеллу негры остановились и присели на корточки в ожидании, пока их хозяйке заблагорассудится продолжить свой путь.

      Остановился и незнакомец, к которому обратилась Арабелла.

      – Хозяйке полагается знать свое имущество, – ответил он.

      – Мое имущество?

      – Или вашего дяди. Позвольте представиться: меня зовут Питер Блад, и моя цена – ровно десять фунтов. Именно такую сумму ваш дядя уплатил за меня. Не всякий человек имеет подобную возможность узнать себе цену.

      Теперь она вспомнила его.

      – Боже мой! – воскликнула она. – И вы можете еще смеяться!

      – Да, это достижение, – признал он. – Но ведь я живу не так плохо, как предполагал.

      – Я слыхала об этом, – коротко ответила Арабелла.

      Ей действительно говорили, что осужденный повстанец, к которому она проявила интерес, оказался врачом. Об этом стало известно губернатору Стиду, страдавшему от подагры, и он позаимствовал Блада у его владельца. Благодаря своему искусству или просто в результате счастливого стечения обстоятельств, но Блад оказал губернатору помощь, которую не смогли оказать его превосходительству два других врача, практикующих в Бриджтауне. Затем супруга губернатора пожелала,