Жизнь под обрез. Николай Леонов

я, Егор Константинович, – прокашлявшись, смущенно назвался вахтер.

      – Так что, Егор Константинович, вы совсем ни на минуту в тот вечер не отходили с вахты? Вот как перед мамой родной откройтесь мне.

      Вахтер еще больше смутился, покраснел, а потом признался:

      – Отходил, по нужде. Туалет у нас вон там. – Он махнул рукой в сторону.

      Гуров, проследив за направлением, заметил то самое строение, которое вахтер имел в виду.

      – Ага, – с пониманием кивнул Лев Иванович.

      – Так ведь охрана у себя, должно быть, следила по камере-то за проходной, – перевел он стрелки и посмотрел на охранника.

      Тот в свою очередь сделал непроницаемое и серьезное лицо и заявил:

      – Напарник мой тогда вечером за монитором был. Я ничего не знаю. Обход делал как раз в то время.

      – Ага, – снова многозначительно произнес Лев Иванович. – А сейчас напарник где? Снова за монитором сидит?

      Вахтер и охранник снова переглянулись – в который уже раз. Охранник потер нос и ответил:

      – На больничный он со вчерашнего дня ушел. Приболел, значит.

      – Ага, – в третий раз произнес Гуров. – А телефончик вы мне его не дадите?

      Охранник нахмурился, потом вздохнул, нехотя вынул телефон и продиктовал оперативнику номер напарника.

      – Верховцев его фамилия. Зовут Игнатом, – добавил он.

      – Вот и спасибо, – ответил Лев Иванович, пряча записную книжку в карман и направляясь к выходу, но остановился и, повернувшись к охраннику, спросил: – А заболел он, значит, в воскресенье?

      – В субботу еще жаловался, – вдруг выпалил охранник и, словно поняв свою ошибку, виновато глянул на вахтера, который посмотрел на него, как показалось Гурову, не то с досадой, не то с укором.

      Лев Иванович ничего в ответ не сказал, а вышел и отправился по направлению к конторе.

      «М-да, – размышлял он на ходу, – один охранник заболел… Только вот чем? Не выпивши ли был? А второй с вахтером – чем занимались? Явно что-то оба скрывают. Поди проверь, правду ли говорят – никто не скажет ведь, что на рабочем месте в отсутствие начальства черт-те чем занимались».

      В приемной конторы Гуров застал скучающую смазливую и сильно накрашенную секретаршу лет двадцати пяти, которая уныло жевала резинку и наманикюренным пальчиком что-то не торопясь печатала на компьютере. Когда вошел Гуров, она оживилась и стала печатать уже двумя пальцами, делая вид, что ужасно занята.

      – Здравствуйте, – поздоровался Лев Иванович и, не представляясь, спросил, придав голосу деловые нотки: – Я могу поговорить с заместителем управляющего? Полынин на месте?

      – Дмитрия Сергеевича нет на месте, он вышел. С этим… – секретарша закатила накрашенные глазки, словно вспоминая что-то, но так и не вспомнила и, вздохнув, словно проделала большую и тяжелую работу, закончила фразу: – С майором, что ли. Из ФСБ который.

      – Тогда можно я пока его подожду вот тут? – не спросил, а сказал Гуров и сел на стул для посетителей.

      Секретарша не ответила, только